Не надо нам такого счастья: архангельский драмтеатр поставил «Милиционера Пешкина» на потребу публике

Просто. Просто… Как корабль назвали, так он и поплыл: комедия не привнесла ничего исключительного в репертуар театра, показалась случайной, проходной, необязательной.

На пресс-конференции в честь открытия 86-го сезон главный режиссёр «архдрамы» Андрей Тимошенко говорил, что такой спектакль — «лёгкий, без сложных драматических перипетий» — нужен каждому театру. Но, спрашивается, зачем она театру, зачем режиссёру, зачем зрителю? Разве, что для сиюминутного увеселения публики, не готовой к эмоциональной работе, пришедшей в театр от души посмеяться.

В «архдраме» «Случайное счастье…» позиционировали как сиквел «Ревизора». В центре комедии, написанной в конце 1990-х — начале «нулевых», когда ещё были милиционеры и «менты», а не полицейские, находится семья обывателей Пешкиных — прапорщик Николай (Александр Дубинин, Сергей Чуркин), его жена Валя (Татьяна Боченкова) и дочка студентка Аня (Татьяна Сердотецкая) — этакий «циник молодой». 

Семейство Пешкиных — Александр Дубинин, Татьяна Сердотецкая и Татьяна Боченкова.

Они проживают день за днём, находясь в круговерти «работа—телек—дача»: в начале спектакля режиссёр обыгрывает эту рутину в подвижной сцене беготни под рок-н-ролл в безликой квартирке без стен. Нежданно-негаданно всё меняет случай: отделение милиции вместе с Пешкиным отправляют на дежурство в театр во время визита туда министра МВД. Простояв пару часов за кулисами «Ревизора», прапорщик возвращается домой совершенно ошалевший от высокой силы искусства с томиком Гоголя под мышкой и мечтой — поставить с домашними комедию. «Не для денег, не для души, а для самой жизни!».

Себя новоиспечённый режиссёр произвёл в городничего, жену после долгих уговоров — в Анну Андреевну, а дочку Аню — в Марью Антоновну. Глубокое впечатление своего персонажа, оставшееся от закулисного просмотра, Александр Дубинин отыгрывает, как влюблённость. Недаром Татьяна Боченкова, достоверно по-супружески беспокоится: «чего это Коле, жизнь что ли наша разонравилась?» 

А исполнителя роли Хлестакова милиционер в «обезьяннике» нашёл. Это юноша Саня Харитонов (Александр Зимин) с подозрительным паспортом.

Алексей Ермилышев и актёры спектакля.

Спектакль по пьесе драматурга и режиссёра, художественного руководителя Астраханского драматического театра Игоря Лысова — и своего наставника в профессии — поставил Алексей Ермилышев. Как создатель потрясающе глубоких постановок — «Василия Тёркина», «Двух дамочек в сторону Севера» и «Загадочного ночного убийства собаки», признанного лучшим спектаклем 85-го сезона, — смог сотворить столь непримечательное и неглубокое действо, остаётся загадкой. Между постановщиком и материалом не чувствовалось химии.

За основу своего существования в комедии актёры как раз и взяли непрофессионализм своих героев: играли, исходя из принципа «Чем хуже, тем лучше». Отсюда — нелепые, утрированные, угловатые жесты и коленца актёров-дилетантов. Татьяна Боченкова, второй раз за сезон повторяя слова про палевое платье, словно исполнила потешный танец. Зритель рукоплескал своей любимой комедийной артистке.

Татьяна Боченкова комиковала по полной.

Всё это привнесло в постановку пародийный элемент: артисты как будто сыграли шарж на самих себя и на неискушённую часть своей публики.

Самая идея, заложенная в пьесе Лысова — как театр меняет простого человека — целительная и нужная, но уже там, у драматурга, она обыграна словно в традициях телевизионного ситкома: парень с подозрительным паспортом Харитонов оказывается сынком того самого министра МВД. Спустя вечер хмельной репетиции и один душевный разговор он готов назвать Аню невестой, а Пешкина — тестем. 

Саня Харитонов — Александр Зимин.

— Ну, что, Валя, видишь, как жизнь изменилась! А всего-то два дня искусством позанимались! 
— восклицает в финале прапорщик милиции, обнимая жену.

Резюме, поражающее своей почти ералашевской наивностью. Если бы артисты пропели: «Па-ра-па-ра-па — ВСЁ!» — происходящее не стало бы менее плоским. Постановка культивирует искусство, как некую волшебную кнопку, на которую нажал — и получай! Тогда как искусство и театр, в частности, это, скорее, процесс соучастия и сопереживания, требующий от всех участников времени, терпения и нравственной работы. 

Ну, что, Валя, видишь, как жизнь изменилась! А всего-то два дня искусством позанимались! — восклицает в финале прапорщик милиции, обнимая жену.

Помнится, всего-то позапрошлой осенью «архдрама» в начале 84-го сезоне выпускала один за одним спектакли об одиночестве, о том, что мы приходим в этом мир и покидаем его одинаково — одни. Тогда главреж театра Андрей Тимошенко отвечал зрителям, жаловавшимся на то, что их «загрузили»: 

«Сейчас же очень много всего происходит по телевидению, в клубах, в кафе, на улицах, — развлекательная программа очень широка. У театра ещё осталась эта роскошь: мы должны забрасывать зрителю в сердце эмоциональное послание, втыкать занозу, чтобы он уходил, а сердечко болело».

И вот сегодня «Случайное счастье милиционера Пешкина», да ещё и после цирко-фарсового «Ревизора», нам представляется своеобразным шагом назад. Туда, где ещё не было «Блогера», «Русской народной почты», «Грозы», «Двух дамочек…», «Загадочного ночного убийства собаки».