Житель Коряжмы доверился аферистам и потерял 2,4 миллиона рублей
1/19
Общество
«Хотели все, а на курок нажал только Треплев»: Архангельскому молодёжному театру приснилась «Чайка»

«Хотели все, а на курок нажал только Треплев»: Архангельскому молодёжному театру приснилась «Чайка»

05.06.2018 15:57Мария АТРОЩЕНКО
В последние дни весны «пановцы» закрыли 42-й театральный сезон премьерой — трагикомическими сценами по чеховской «Чайке».

«Чайкой» Молодёжный театр завершил череду блестящих премьер — «Зверушкиных историй» и возрождённых «Ромео и Джульетты» Искандера Сакаева, отраставрированного посвящения «Наш Высоцкий» и «Братьев Карамазовых» Максима Соколова.

Знаменитую комедию Антона Чехова о любви и искусстве новый для Молодёжного режиссёр — 33-летний Ильсур Казакбаев — превратил в причудливый, иррациональный, по-хорошему сумбурный квадроспектакль для четверых актёров. Этот спектакль-сон приснился молодому автору провалившейся пьесы о мировой душе, отвергнутому возлюбленному и сыну, чувствующему себя приживалом в доме матери-актрисы, Константину Треплеву. 

О том, что спектакль — сон, — говорит сам Ильсур Казакбаев:

«Это бесконечно повторяющийся в сознании сон Треплева. В конце второго действия Заречная после сцены с Тригориным произносит: „Сон!“. Для меня это маленькое слово из трёх букв в какой-то мере определило жанровость постановки. Поэтому всё так намешалось: мы и по сюжетной линии, как таковой, не идём. Когда сон смотришь, всё тоже намешано. Во сне твои знакомые могут оказаться в доме, в котором никогда не бывали».
Игрушки окружают взрослого ребёнка Костю Треплева — юла и перчаточная кукла-зверёк — только ей можно высказать свои обиды.

Игрушки окружают взрослого ребёнка Костю Треплева — юла и перчаточная кукла-зверёк — только ей можно высказать свои обиды.

Неожиданно в роли 25-летнего Константина — один из самых опытных и харизматичных актёров Молодёжного театра, мастер сцены Евгений Шкаев. Впрочем, разве может в современном театре, когда у Константина Богомолова в МХТ имени Чехова в «Трёх сёстрах» Тузенбаха играет Дарья Мороз, помешать такая формальность, как несоответствие возраста исполнителя персонажу? Да и в самой «Чайке» возраст кажется понятием весьма условным. Как Треплев проговаривается своему дяде Сорину, мать не может принять того, что у неё уже взрослый сын: без него ей как бы 32, а с ним — 43, хотя сама она, по её словам, могла бы играть 15-летнюю девочку.

Разницу в возрасте Шкаева с Треплевым режиссёр и художник не просто деликатно обходят, а напротив, всячески подчеркивают контрастами: волосы припарашивают сединой, а на голову надевают шлем из порванного резинового мяча. Игрушки окружают взрослого ребёнка Костю Треплева — юла и перчаточная кукла-зверёк — только ей можно высказать свои обиды. 

И, надо сказать, что Треплев в исполнении Евгения Шкаева — не трудный подросток, каким он порой может показаться в пьесе, а светлый, наивный, трогательный ребёнок, пусть и взрослый. Недолюбленный ребёнок, ставший взрослым.

Ведь всё — из детства, говорит Ильсур Казакбаев:

«Для меня было важно в Треплеве попробовать протянуть линию наших детских комплексов, которые постоянно остаются и никуда не уходят. По себе знаю: сколько бы тебе ни было лет, какие-то сильные детские переживания всегда идут за тобой. Была даже идея папу задействовать и без слов его вытащить, но потом подумал, что это будет лишнее. Для него отец и мать сошлись в одном лице. Аркадиной приходится быть и мужчиной, и женщиной. Для меня отправной точкой спектакля стал провал пьесы Треплева».

Отправной точкой для режиссёра стал провал пьесы молодого драматурга. 

«Если бы этого провала не произошло, наверное, всё пошло бы иначе. И именно Аркадина его устроила! Все, в принципе, сидят тихо, молча, нет, только Аркадина начинает прилюдно придираться к сыну. Это же самое обидное, когда родитель прилюдно делает замечание: это катастрофа для ребёнка. Это больно, особенно, когда самый близкий человек это говорит. А мама для него, конечно, ближе всех. Он ждёт от неё поддержки, а она просто-напросто начинает сына топить в этом озере, — ну, естественно, всё рушится».

Поэтому происходит всё не в усадьбе Сорина, на берегу колдовского озера, в котором так много рыбы, а в неуспокоенном сознании несчастного — тёмной тесной (черепной) коробке с дырами от пуль в стенах, сквозь которые нет-нет, да и пробивается свет луны, «напрасно зажигающей свой фонарь». А колдовское озеро в нём заменяет жестяное корыто: в него не окунуться, можно лишь помочить ножки или выплеснуть на себя воду, как Нина во втором акте — чтобы очиститься.

В этом человеческом микрокосме, созданном художником Геннадием Скомороховым, навязчивые мысли несчастного оживают в образах трёх людей — девушки Нины Заречной (Анастасия Буланова), беллетриста Бориса Тригорина (Антон Чистяков) и матери Аркадиной (Мария Гирс). Но эти трое — не проекции треплевского сознания, а живые люди со своими личными драмами.

Ирина Аркадина (Мария Гирс).

Ирина Аркадина (Мария Гирс).

Удивительно сложный и многомерный образ матери и знаменитой актрисы создала Мария Гирс. Волею режиссёра она вышла на сцену в образе балерины. И не просто балерины — чёрного лебедя, Одилии. Ильсур Казакбаев отмечает:

«У меня сейчас почему-то в каждом спектакле что-то балетное проскальзывает, мне пока нравится. А Аркадина — она же прима».

В этой балетной пачке и корсете — безупречность Аркадиной, которая никогда не позволяла себе выйти на улицу в блузе и непричёсанной, быть «фефёлой». Эта безупречность довлеет над всем домом, и, особенно, над Константином. В первых сценах Мария Гирс проговаривает слова, которые в пьесе о ней говорит сын: «Отхватит тебе всего Некрасова наизусть», «за больными ухаживает, как ангел», — проговаривает, как манифест, бравируя своим совершенством на фоне несовершенства других. И всё это — отжимаясь и приседая. 

Изящная балерина, которая, по Высоцкому, делает утреннюю гимнастику, выглядит комично, но ведь за этой беспрестанной работой над собой — драма. Аркадиной хочется «жить, любить, носить светлые кофточки» — эти слова Мария Гирс скандирует, как лозунг, — но она чувствует, что молодость ускользает — что на сцене, что в любви. 

При этом Мария Гирс перенесла на сцену характер своей героини во всей его противоречивой сложности. Учитывая всё вышеперечисленное, можно было бы смело записывать Аркадину в злодейки и эгоистки, но благодаря Марии, которая создала удивительно чуткий и трепетный дуэт с Евгением Шкаевым в сцене перевязки, веришь — Аркадина любит сына. Но как же хрупка эта связь между матерью и сыном!

Нина Заречная (Анастасия Буланова).

Нина Заречная (Анастасия Буланова).

Нина Заречная в исполнении Анастасии Булановой проходит путь от светлой наивной девочки практически до падшей женщины. В начале «наивность» — ключевое слово для определения её характера, даже образ героини решён наивно — с двумя хвостиками, платьем в горошек и кружками румянца на щеках. Анастасия Буланова придала своей героине необычайной живости, детской резвости: её «молодая и интересная» девушка то и дело хихикает и прыскает. И по большей части — немного глупо улыбается. Не так ли ведёт себя наивная впервые влюблённая девочка? А Заречная влюблена во всё — немножко в Треплева, безусловно, в театр, в славу Аркадиной и, конечно, в Тригорина.

Для её образа важны несколько сценических предметов. Например, сапоги, из которых Заречная почти выныривает, покидая Треплева, и в которых тот её безуспешно пытается обуть. Эти же сапоги превращаются в подстреленную Костей чайку. А ещё — шаль, которая и занавес, и подвенечная фата, и в скомканном виде — ребёнок. 

Во втором акте, который условно в спектакле есть, хоть и нет антракта, Заречная, жизнь и мечты которой разбиты, предстаёт в утрированном агрессивном образе — колготки в сетку, чёрный латекс плаща, слишком длинные рукава которого вздымаются при каждом движении рук, как перебитые крылья птицы. Или, как перепончатые крылья летучей мыши. Треплев говорил в пьесе, что свои роли на сцене Нина играла грубо, лишь пару раз талантливо умирая. Вот и в игре Анастасии Булановой много вскрикиваний, обмороков и экзальтации — актриса будто бы горько иронизирует над своей героиней.

Борис Тригорин (Антон Чистяков).

Борис Тригорин (Антон Чистяков).

Тригорина Антон Чистяков, как и его коллеги, сыграл, балансируя на грани комедии и трагедии. Внешне он нелеп и карикатурен: волосы всклокочены, очки, как из магазина приколов, нос, измазанный помадой, напоминает клоунский, а карманы для многочисленных блокнотиков для «сюжетов для небольших рассказов» нашиты даже там, где не принято. Его драма — в сознании того, что его милая и талантливая проза никогда не сравнится с Тургеневым, в понимании собственной слабости не только, как автора, но и как мужчины.

Все четверо — несчастны, и всем четверым Ильсур Казакбаев вкладывает в руки оружие. Свести счёты с жизнью в спектакле готов был не только Треплев. Режиссёр поясняет:

«У каждого из них очень много причин для того, чтобы покончить жизнь самоубийством. Аркадина, как любая актриса, понимает, что время уходит, оно работает против неё: появляются вот такие девочки, как Нина, и уже всё, ей Джульетту не сыграть. Для женщин в актёрской профессии это катастрофа. Мужа нет, Тригорин — последняя страница в её жизни. Сам Тригорин как мужчина, как личность, слабее Аркадиной и Заречной, он не может им противостоять, бегает от одной к другой, как в „Осеннем марафоне“. Словом, каждый про это думал, но на курок нажал только Треплев».
Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.