Драматург — редактор хаоса: театральный критик Павел Руднев привёз новую книгу в Архангельск

Помощник художественного руководителя МХТ имени Чехова и ректора Школы-студии МХАТ по спецпроектом стал приглашённым экспертом лаборатории «Живое слово театра», которая проходит сегодня в Архангельске.

В своей 500-страничной монографии Павел Руднев прокладывает мостик между советской послевоенной и постоветской драматургией — от автора пьесы «Вечно живые», положенной в основу фильма «Летят журавли» Виктора Розова до участников фестиваля молодой драматургии «Любимовка-2017». А также прослеживает, как типы героя, конфликта и других основополагающих понятий теории драмы менялись во времени. Отсюда и название книги: театр, по мнению автора, это место памяти, место для поиска контакта с ней. 

Эта книга стала результатом шестилетнего труда. Правда, писалась она, по словам автора, в основном летом, когда спектакли не идут, так как в сезон Руднев, как правило, смотрит порядка 240-260 постановок живьём. Также в процессе создания монографии очень помогли семинары, которые критик проводил со студентами ГИТИСа. Ему очень важно было понять, что современный молодой человек думает о советском материале.

— Работа над книгой стала для меня большим испытанием, — признался Павел Руднев. — Половину периода, описанного в монографии, я застал, а половину — совсем не застал. Мне приходилось писать о театре, которого я не видел. 

Одной из главных задач монографии стал пересмотр и реабилитация советского драматического наследия — смена ключей к его интерпретации. По мнению Руднева, крайне интересен взгляд современного человека на театр прошлого, а также попытка извлечь из тела драматургии понимание того, как был устроен homo soveticus. Для него принципиально значимой стала попытка сгладить противоречие между двумя театральными системами — советской и постсоветской.

— В 1990-е годы, действительно, произошла перемена драматургических поколений, — пояснил Руднев. — У новых драматургов не было системы рукопожатий с великими. Для любого театра важна преемственность. Я пожимаю руку Игорю Лысову, которого сейчас ставят в архангельском театре драмы, и через это пожатие я общаюсь со Станиславским. А вот в драматургии этого не произошло: Иван Вырыпаев и Василий Сигарев не явились по факту учениками Виктора Розова и Людмилы Петрушевской. Появилось поколение людей, которые пришли в театр не через институты. Но мне кажется, что традиция — это не то, что можно передать, как книгу. Это то, что очень часто навевается ветром. И мне хотелось бы в этой книге дать почувствовать, что темы и приёмы советской драматургии перетекают в новейшую. 

Автор не скрывает, что был бы польщён, если бы, благодаря монографии, у театров появились новые репертуарные идеи — по заново открытым советским текстам.

Драматург перестаёт мечтать о театре. Он там живёт

В заключение встречи все желающие смогли задать вопросы Павлу Рудневу. «Регион 29» спросил критика, нуждается ли современный театр в драматургии.

— Сегодня мировой театр пытается избавиться от диктата литературы: литературный текст на сцене не становится доминантой театрального высказывания, а оказывается одной из возможных форм существования артиста, — ответил Павел Руднев. — Современный театр делает текст лишь одним из возможных проявлений актёрской и постановочной энергии. И в этой связи, конечно, возникает вопрос необходимости драматурга для современного театра.

Сейчас, по словам критика, прямо на наших глазах изменилась система взаимоотношений между театром и драматургом.

— Классический драматург чувствовал себя человеком, который даёт театру правила игры: делает пьесу сценарием — подсказкой, как ставить, — рассказал Руднев. — А сегодняшние драматурги это игнорируют. Поэтому, например, отмирает ремарка.

При этом сами драматурги не вымирают: просто их функция меняется.

— Классический театр предполагает, что драматург приносит уже готовую пьесу, — отметил критик. — А в современном — никто по отношению к другом не состоит в ситуации подрядчика или заказчика. Никто не приносит домашних заготовок: текст производится во время постановочного процесса. Драматург перестаёт жить у себя в кабинете и мечтать о театре. Сегодня он — резидент театра, участник театрального производства.

Поэтому сейчас, по мнению Руднева, складывается всё больше дуэтов режиссёра и драматурга.

— Режиссёрский рисунок всё чаще хаотичен, но редактуру этого хаоса осуществляет драматург, — подчеркнул автор. — Он оказывается хранителем структуры и ключей постановки, он отвечает за смысл и за логику. А режиссёр — нет. Драматург берёт на себя контроль, становится редактором постановки.

Автограф-сессия.

Театр абсурда

Одной из главных черт героя современной российской драматургии Павел Руднев назвал неприязнь к манипуляциям — желание отстраниться от попыток самых разных институтов общества манипулировать его сознанием.

Другая его черта — доведение реальности до абсурда, до коллапса. Потому, что справиться с абсурдом реальности можно, лишь превратив его в карнавал. Именно поэтому, по словам Руднева, сегодня очень востребована театрализованная сатира: наступает время иносказаний и популярны становятся злые комедии.