В Архангельске замолвили слово о легендарном рыцаре

9 и 10 апреля московский театр «Практика» порадовал зрителей Театра Панова анти-эпосом «Тристан». Автором анти-эпичной постановки является режиссёр из Архангельска Филипп Шкаев.

«Тристан» — это рок-н-рольная история, взявшая за основу кельтский эпос о легендарном рыцаре Тристане и его подвигах. В целом первооснова истории сохраняется почти неизменной за рядом моментов, делающих постановку Филиппа Шкаева особенной трактовкой классических сказаний о Тристане из Лоонуа. 

История оформлена в формате остросюжетного сериала. В ней всё идёт слегка не по плану, но при этом с изрядной долей юмора и отсылок к современному популярному искусству. 

Фильмы так и мелькают в постановке: «Выпускник» с Дастином Хофманом, «Апокалипсис сегодня» с легендарной цитатой полковника Килгора, отсылки к «золотой молодёжи» из фильмов Гая Ричи, диалогам в духе «Бешенных псов» Квентина Тарантино, эффект слоу-мо, множественная композиция. Всё, как любит Филипп Шкаев. Подобные приёмы позволяют лучше понять внутренние переживания Тристана, увидеть в нём простого парня, который потерялся и порой не знает что ему делать со всеми этими подвигами.

Фото Романа Филковского

В спектакле Тристан (роль исполняет Константин Бобков) это не супер-герой, не банальный рыцарь в сияющих доспехах, а типичный парень со своими «загонами» и зачастую довольно скромным выбором действий. В самом начале постановки он попадает под своеобразную «королевскую» мобилизацию и посвящается в рыцари, хотя не выделяется какими-то особыми боевыми качествами и навыками, является невротичным и неуверенным в себе персонажем. Но надо, значит, надо. И вот Тристан уже потихоньку совершает свои знаменитые подвиги.  

В приключениях его сопровождает верный друг Гувернал (роль исполняет Микита Воронов), который сочиняет с Тристаном песни, дурачится, во всём ему помогает, поддерживает и даже после смерти подсказывает другу, как лучше поступить по совести. В какой-то момент после ссоры между Тристаном и Гуверналом вспоминается ещё одно великолепное кинопроизведение и его книжный первоисточник — «Властелин Колец» взаимоотношения Сэма Гэмджи и Фродо Бэгинса. Сразу становится понятно, каким литературным образом мог вдохновляться наверняка отлично знакомый с кельтской мифологией Джон Толкин и сведущий в современном искусстве Филипп Шкаев.

Фото Романа Филковского

Первая мысль, которая возникает при взгляде на молодых Тристана и Гувернала — это панки. Так оно и есть. Образ косвенно отсылает к ещё одной величайшей фигуре в истории музыки и поп-искусства — к Дэвиду Боуи и его образу Зигги Стардаста. Как и центральные персонажи истории Филиппа Шкаева — образ Зигги, был изначально вдохновлён артистами-мимами и позволял музыканту скрывать свои страхи и комплексы под маской.

Комплексы и страхи под маской скрывают и другие участники истории «Тристан». Сильнее всего они спрятаны у Изольды (роль исполняет Мариэтта Волкова) и королей Марка и Мака (роли исполняет Денис Ясик).

Фото Романа Филковского

Изольда скрывает свои переживания в костюме химзащиты, от которого избавляется по ходу постановки. Короли остаются королями до последнего. Сильные мира сего не меняются, оставляя буквально «золотую маску» с собой до самого конца. Под маской, помимо раздутого самомнения, скрываются переживания за свою власть, страх ошибок и ответственности за происходящее во вверенном им королевстве, мстительность и расчёт.

Вопреки ожиданиям, батальные сцены между Тристаном и его оппонентами в постановке сделаны максимально бескровно, лирично, в формате музыкальной паузы и проходят исключительно где-то на заднем плане «за сценой». Вдалеке от зрителя. Мы как бы знаем, что где-то происходит важная схватка, но по большей части она — плод нашего же воображения. После славной победы над врагом в спектакле неизменно идёт не эпичная сцена, как полагается по правилам эпоса, а фарсовая смерть врага или нелепое ранение Тристана, из-за которого он попадает в Ирландию. Всё это понижает градус пафоса до уровня, на котором Тристан всё время остаётся на каком-то незримом общечеловеческом значении. Подобная же история случается до и после битвы с драконом. 

Фото Романа Филковского

Конец у истории видоизменён. Тристан и Изольда получают награду за свои страдания. Причём почти в самом начале. Зритель, как окажется, этого просто не заметил. Гувернал в истории Филиппа Шкаев трагически погибает в схватке с драконом, спасая друга. От него остаётся только говорящая голова, спрятанная в тумбочку. Это страшное напоминание о друге — своеобразный «вьетнамский флешбек» из молодости простоватого и творческого парня Тристана, объявленного рыцарем против его собственной воли. Теперь ему придётся с этим жить. ПТСР, как известно, не проходит бесследно для психики человека. 

Когда наступают кульминационная и развязка трагедии, всё ломается окончательно. Главные герои продолжают жить по своим непредсказуемым законам, прямо как это обычно происходит в реальной жизни. Конферансье (роль исполнил Андрей Минеев) приходит в полное замешательство и растерянность, ведь всё должно быть иначе! Все законы жанра нарушены, история идёт непредсказуемо, самотёком. Он сперва садится в зрительский зал, но почти сразу, не желая наблюдать дальнейшее разрушение оригинальной истории, просто уходит со словами «Спектакль окончен!».

Постановка «Тристан» — это хулиганский спектакль в лучших традициях Театра Виктора Панова. Динамичный, в меру грустный, без меры весёлый и сурово стильный, несмотря на свой минимализм. По своему визуальному оформлению и построению диалогов он чем-то напоминает другую историю Молодёжного театра по мотивам пьесы Роберта Болта «Человек для любой поры». Как и в истории про Томаса Мора, «Тристан» сохраняет киношность в диалогах и сюжетных поворотах из фильмов Гая Ричи и успешно осовременивает вечную классику.