Виляет хвостом, как пёс, независим, как кот, пахнет, как хорёк: у северодвинца живёт домашний чернобурый лис

Лис Фин бежит, прижавшись бочком к стене дома, как шпион, скрывающийся от «хвоста». А у Фина хвост стрелой, и мороз -34°С его не беспокоит. Он бодро тянет поводок и, заходя по грудь в снег, начинает мышковать.

— Стоит ему оказаться на мягком диванчике или кроватке, услышать шорох под одеялом, и всё — он уже охотник, — говорит его хозяин Тимур. — Зад выше головы — это его обычная поза: попа на подушке, морда на кровати. Недавно он и на улице начал понемногу мышковать. Но никого пока не поймал. Я давал ему кормовых мышей — у него и то не сразу инстинкт проснулся.

Пока Фин барахтается, Тимур рассказывает, как у него завёлся братец лис.

— У нас дома были собаки, кошки, попугаи, хомячки, крысы… Но лет с 12 я захотел лиса, — вспоминает он. — Ещё хорька хотел. А потом узнал, чем и как часто они болеют, и решил: мой кошелёк не выдержит. Был вариант норку взять, но не получилось. Вот и поехал за лисом. Купил в Москве в питомнике — за шесть тысяч. Мне его прямо на Ярославский вокзал привезли. Ещё в Новосибирске есть питомник, там с 1959 года выращивают. Но там животные под 50 тысяч стоят.

Первое время было непонятно, что у нового друга на уме.

— С собакой всё более-менее ясно: уши прижала — боится, хвостом виляет — ей весело, — разводит руками Тимур. — А этот радуется — прижал уши. Страшно — прижал уши. Непривычно было, я и не знал, что делать. На одном сайте писали: «Воспитывать, как котиков». На другом: «Воспитывать, как собак». На третьем: «Ни в коем случае не бить, только лакомства». На четвёртом: «Держать только в клетке». Я смотрел на него и думал: «Ну, и как тебя воспитывать?». Сейчас лучше стало. Пару месяцев назад он начал вилять хвостом при виде собак — наверное, у них научился. Когда у него начал двигаться хвост, он сначала не мог понять, что происходит. Потом начал пытаться поймать хвост. Но ему это проще, чем собаке: длина тела равна длине хвоста. Ему нужно просто развернуться.

Лис, родившийся в неволе, по словам северодвинца, уже всё равно что домашний.

— Лес он видел только на поводке, — говорит Тимур. — Когда мы в первый раз пошли гулять в лесочек, он всего боялся: «Деревья, высокая трава, что это? Бежать, бежать обратно к машине!». Он же в пятом поколении из питомника. В принципе, его можно считать уже полностью одомашненным.

Фин — зверь с характером, но не злой.

— Продавец рассказывал, что лисёнком он был совсем диким, никого к себе не подпускал. Но мы легко отучились кусаться, — делится его хозяин. — Несколько шрамов он мне оставил, но за них получил и больше так не делает. Жёсткой злости у него нет, только бурчит, когда недоволен. А это почти всегда. Он немного как собака, немного как кот. Но добавьте к этой помеси ещё хорька — по запаху особенно! — и характера побольше.

Характер у него довольно независимый.

— Такой собачьей преданности хозяину у него нет, в этом смысле он ближе к коту, — признаёт Тимур. — Он знает, кто его кормит. Знает, кто его наказывает. Знает, к кому можно подойти, чтобы его потискали. Но такого, чтобы: «Я живу ради этого человека», — нет. При этом он со мной 90 процентов времени. Либо рядом-рядом, либо за стенкой. Я работаю с ним. Меня наняли охранником вместе с Фином. Сейчас мы только один день в неделю не вместе. Я уже, в принципе, отвык на улицу без него выходить. По сути, лис — находка для социофоба: все смотрят на животное, но не на тебя.

Ластиться Фин приходит не часто: днём он не особо общителен. Но когда становится скучно, может и поиграть.

— Чаще всего в это время я пытаюсь уснуть, — улыбается Тимур. — Он такой на меня смотрит: «Не, спать не вариант». Он такой своеобразный звук через нос издаёт, как бы пытается укусить, но в глазах счастье написано. Зато в два-три часа ночи — пик активности! Ему даже идти не надо. Он просто орёт. Как павлин: птица красивая, а поёт ужасно. У него то же самое — пронзительный визг. У него очень большой спектр звуков — от кукакареканья до плача младенца. Ночью в полной темноте это страшновато.

Как и все лисы, Фин, конечно, хитёр. Всё, что лежит ниже, чем на полтора метра от пола, утащит. И это он ещё не понял, по словам Тимура, что может высоко прыгать. Сейчас лису десять месяцев — по лисьим меркам он уже взрослый. Половая зрелость у них наступает в 9-11 месяцев, а, значит, скоро начнётся гон.

— Меня сейчас каждую ночь ждут его крики, — говорит Тимур. — В Архангельске ещё одно чернобурку держат, нестерилизованную. Может, потом… Ведь это же классно: отрываешь дверь, а там лисы, лисы…

Немного бытовых подробностей: необычный питомец ест курицу, индейку, свинину и говядину. А вообще-то — всеяден. Причём оставлять корм в миске нельзя — спрячет, а то и пометит. Дома ему жарковато, поэтому его домик — на застеклённом балконе. Мыть его надо раз в неделю, чтобы «не вонял».

— За семь месяцев я потратил на него примерно 80 тысяч, — делится Тимур. — Устраиваем фотосессии, хотя спрос пока небольшой. На его содержание, плюс это дополнительная социализация. Другие люди, другие руки, помещения. С самого начала мы взяли курс на полную социализацию: независимо от того, куда он попадает, он должен быть спокоен, он не имеет права пользоваться зубами. Ещё мы выучили целых две команды — «сидеть» и «зая» — на задних лапах.

Пару раз фотографии Тимура и Фина, сидящего у него на плечах, уже попадали в сеть. Так парень и лис обычно перемещаются по людным местам.

— В автобусах он любит больше на отдельном месте ехать, а не на плечах, — говорит Тимур. — Машины достаточно хорошо переносит. И поезда тоже: мы на дежурке на дачу ездим под Нёноксой, он очень спокойно едет, в окошко себе глазеет.

А с прогулками всё по-разному. По словам Тимура, Фин одинаково может то 20 часов спать и четыре бегать, то наоборот.

— Иногда мы по пять-шесть часов гуляем, иногда вообще не выходим, — рассказывает хозяин. — Если уж вышли гулять, то устанет он не скоро. А если уж собаку видит — сразу новые силы появятся. С собаками он норовит поиграть, правда, они его шугаются — запах незнакомый. Но потихоньку подходят, играют. У меня у родителей — кавказская овчарка. Они сначала не ладили, а сейчас вместе выходят гулять. Коты ему тоже любопытны, но на них он скорее охотится. Вороны вот нас не любят. Штук 15 собираются и начинают каркать — ну, такое себе. А потом ещё пикируют.

С поводка лиса Тимур не спускает. Если Фин вырвется, — а бегает он быстро, — то не прибежит обратно. А в лесу пропадёт.

— В городе ещё, может, выживет, а в лесу нет, — признаёт хозяин. — Единственный способ его поймать — с помощью собак. Перед Новым годом он убежал — выскочил из шлейки новой, — и его поймали с помощью шелти. Он начал к ней подходить, играться, собака в подъезд, он за ней. И потом Вконтакте выложили пост, что нашёлся.

При этом молодой человек рассказывает, что в дикой природе лисы живут семь-восемь лет, а дома — до 25.

— Я для него хаски хочу завести, — говорит Тимур. — И ворона хочу. Или питончика, но это уже в далёком будущем.