«Любимовка» в Архангельске: голос миллениала, постапокалипсис на Севере, одиночество ведьмы и операция на мозге

Пока в Москве, в рамках основной программы легендарной «Любимовки», отмечающей в этом году 30-летие, читали современные пьесы про ЭКО, женщин в ГУЛАГе, биткоин под матрасом и времени хайпа, в Архангельске прозвучали тексты, написанные в деревне Норинской Коношского района.

Там, где поэт Иосиф Бродский отбывал ссылку, четверо современных драматургов написали эти пьесы и фрагменты романа за десять дней изоляции и диджитал-детокса в резиденции «Любимовка. Пауза». Идея такой творческой перезагрузки родилась у актёра Павла Михайлова после того, как он сам пожил в Норинской.

— Там так тихо было и очень круто, и я подумал, что интересно было бы привезти туда московских драматургов, чтобы они там посидели в тишине, — рассказал Павел. — И вот я пришёл к организаторам «Любимовки» Михаилу Дурненкову и Евгению Казачкову. Им идея понравилась, но сказали, что деньги нужны. Я пошёл в Союз театральных деятелей России — и дали! И мы провели отбор — выбрали четверых драматургов из 80!

Павел Михайлов.

За полдня в особняке на Логинова, 9 прошли четыре читки. В них приняли участие актёры трёх театров — «ломоносовцы», «пановцы» и северодвинцы. 

— Я категорический противник был чтения пьес, — заявил худрук Архангельского молодёжного театра Виктор Панов, — я всегда говорил: артистов нечем занять — заставляют читать! Но вдруг я пересмотрел своё мнение. То, что нам предложили сделать «Любимовку» — это большая честь. У нас сегодня будет происходить какой-то отбор зрителей. И могу сказать совершенно точно: на «Европейской весне» у нас будут читки пьесы Артура Соломонова «Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича» и пьесы о последних днях Геббельса, которую перевела Ольга Варшавер [очевидно, речь идёт о пьесе Майкла Ардитти «Магда/ Медея Третьего Рейха»].

Виктор Панов.

Первая читка стала беспрецедентным явлением: в неё режиссёр «архдрамы» Алексей Ермилышев вовлёк как актрис из родной труппы — Марию Беднарчик и Нину Няникову, — так и «пановцев» — Максима Дуплика и заслуженного артиста России Илью Глущенко.

В прошлом году сценаристка Мила Фахурдинова вошла в основную программу «Любимовки» с пьесой «Голая», а в этом на резиденции в Норинской начала писать целый роман. Он называется «Космонавтов, 80/81» — это адрес такой. Но квартира, о которой писала Фахурдинова, расположена не на архангельском проспекте, как можно было бы подумать, а в нынешнем Нур-Султане в Казахстане.

— Так-то у нас вообще подъезд интересный. Все соседи — персонажи, — в текст втягиваешься с первой фразы. 

Мария Беднарчик читает за Мику.

Мы знакомимся с чудаками, живущими на Космонавтов, 80/81 — дядей Асифом из шашлычки «Вкус Востока», бабулей, которая с порога советует новой соседке позвать священника, краснодеревщиком — по виду «графом» — и тётенькой-мусорщицей. И, конечно, с главной героиней — Микой — интровертной и ироничной, умной, но иногда непрактичной, современной молодой женщиной. Она часто ходит на пары в вузы, где не учится, в храмы богов, в которых не верит, и на тусовки, куда не приглашена. Она хочет открыться миру и посылает ему сигнал: «Вытащите меня из этой раковины, умоляю!». Разве не типичный миллениал?

В своём имени Мила Фахурдинова заменила всего одну букву, и Мика воспринимается как литературная маска автора. Как рассказал Павел Михайлов со слов писательницы, будущий роман во многом автобиографический: его Фахурдинова начала собирать в том числе и из своих постов на Фейсбуке. И все соседи — реальные люди.

Алексей Ермилышев.

Детективная завязка — пропажа нового белого ковра-«пушистика» — в итоге никак не развязывается. Сама Мила Фахурдинова, с которой эта история тоже приключилась на самом деле, так и не узнала, куда он делся. Важнее, как Мика ладит с чудаками, окружающими её и с меняющимся миром. А мир, судя по легчайшим намёкам, опять успел измениться — там запретили национальности и соевый соус.

Несмотря на прозаическую природу, текст прозвучал абсолютно театрально: бери и ставь — хоть как моно-, хоть как иммерсивный спектакль с перемещениями из комнаты в комнату. Ведь в следующих главах романа Мила Фахурдинова идёт по квартирам и говорит уже от имени других персонажей интересного подъезда. 

Нина Няникова.

После такого живого, по-фейсбучному современного языка первого текста от второго — новеллы из пьесы драматурга «Гоголь-центра» Любы Стрижак «Морда» — повеяло какой-то первобытной, но с советским привкусом, хтонью. Молодой режиссёр Филипп Шкаев с актёрами Молодёжного театра довёл этот текст почти до состояния эскиза.

Этому отрывку драматург дала подзаголовок «История одного пожара», и в конце становится понятно, почему. Безымянное село со всей коллективистской мощью давит на Одинокую: пора, мол, и тебе, Аграфена, мужика познать. 

В мифическом прологе про русских барышень, ждущих, когда их схватит и перетряхнёт рука судьбы, чувствуется критика патриархата, но больше в тексте — об одиночестве непохожего на других. В по-сектантски сплочённом обществе человек, выбивающийся из локального миропорядка, — как бельмо на глазу. И его уничтожают или сжигают, как ведьму. Как Жанну Д' Арк, сказала заслуженная актриса России Яна Панова, которую сын занял в читке.

Павел Михайлов.

Участник лаборатории «Любимовки» «Практика постдраматурга» Михаил Дегтярёв, как рассказал Павел Михайлов, единственный не остался в Норинской без Интернета. И новости о ЧП в Нёноксе оставили на его пьесе «Север скоро растает» отпечаток пессимизма, фатализма и безысходности.

Так совпало, что прочитать эту пьесу в Архангельск приехали северодвинцы — актёры драматического театра города корабелов почти всей труппой, во главе с режиссёром Анастасом Кичиком.

Анастас Кичик.

Автор пьесы определил жанр как «ситуативно-метеорологическая трагедия». Первый акт, по сути, становится прелюдией к катастрофе: в нём мы знакомимся с метеорологом с Севера, который говорит о зависти к Югу и тщетных попытках повлиять на погоду. Когда нельзя управлять, остаётся только наблюдать.

Во втором акте происходит загадочный катаклизм — то ли природного, то ли техногенного происхождения. С каждым днём температура всё падает, нет больше ни Юга, ни Востока — остался только Север, но «правительство держит всё под контролем». Героями истории о выживании в постапокалипсис становятся любовники, бандит, врач, старуха и мальчик с задержкой в развитии.

Специальный гость читки — театровед Маргарита Гриня — увидела в тексте Дегтярёва сходство с прозой Метерлинка. А в его любовниках — современных Адама и Еву.

Прочитать эту пьесу в Архангельск приехали северодвинцы — актёры драматического театра.

Последней прозвучала пьеса белорусского драматурга Константина Стешика «Камень глупости». Режиссёр Илья Мощицкий договорился с актёрами Молодёжного, что они позволят тексту звучать. И они читали подчёркнуто безэмоционально, монотонно, не пытаясь создать образ. В этот день на читках вообще отрывки из романа звучали, как пьесы, а пьесы — как проза. На прозаическое восприятие пьесы повлияло драматургическое решение: Стешик сделал ремарки частью текста.

Илья Мощицкий.

Главному герою Роману сделали операцию — «залезли в мозг» и извлекли «камень глупости» — то, что мешало смотреть на мир трезво. И в этом текст отчасти автобиографичен. Драматург, как рассказал Павел Михайлов, тоже перенёс операцию, и после неё не год ничего не писал — только в Норинской начал.

— Это текст о том, как герой выбирает себе путь, — решили зрители. — После операции надо жить как-то иначе.

К концу дня худрук Молодёжного Виктор Панов окончательно убедился в полезности читок.

— «Любимовка» — это уникальное явление, — заявил маэстро, — которое знакомит нас с новыми драматургами и новыми пьесами. Нам нужны новые пьесы! И я прихожу к выводу, что все четыре произведения имеют право на сценическое воплощение в Архангельске.