Организовали её молодые кураторы Евгения Скворцова и Евгений Томилов. Это они в январе 2019-го устроили в Архангельске эротическую фотовыставку в гараже. На этот раз они выбрали традиционную галерею, но собрали в ней работы 22 юных и малоизвестных художников из Архангельска, Северодвинска и Мурманска.
Живописные картины, графические листы и истории, плакаты, коллажи, фотографии, видео и даже один рассказ объединяет не общая тема, но время создания — период становления, который переживают или уже пережили молодые творцы. По словам Евгении Скворцовой, цель была не только запечатлеть этап созревания новых художников, но и создать для них центр объединения.
На входе в галерею посетителей встречает пульсирующая неоновая вывеска, которая окрашивает белые стены зала в зелёный, голубой и фиолетовый. Дальше выставка делится на два блока — ироничный цветной и депрессивный чёрно-белый. По одну сторону — крестный путь, по другую — посттравматический стресс и последняя охота.
— Таким образом посетитель путешествует через юную непосредственность в более серьёзные смутные времена, — пояснила Евгения Скворцова.
Возраст творцов — многим из чуть за 20! — сам по себе становится клеем, соединяющим разные по стилю художественные высказывания. Он сообщает выставке известные ассоциации — с юношеским бунтарством и максимализмом, пренебрежением авторитетами и злостью на «взрослых», игрой гормонов и чувственностью молодого тела.
«Свадебное платье» от Ольги Томиловой и Евгении Скворцовой — это сорочка из белой хлопковой простыни и салфеток. Иронизируя на готовностью невесты к первой брачной ночи, авторы мимоходом попали в тренд: в эпоху осознанного потребления любое белое платье может смело восприниматься, как свадебное.
Часть работ посвящена очарованию будней. Лера Миркович в своей графической «Оде ванной комнате» приоткрывает дверцу в интимный мирок женщины — без будуарного полумрака, поэтической дымки и приукрашивания.
Бумажные коллажи Наташи Науменко образуют логичные пары. «Независимая лёгкость бытия» и «Прекрасная Дама» работают с двумя навязчивыми образами — объекта романтической любви и той, кто им быть перестал — «сильной независимой женщины с 40 кошками». «А завтра снова понедельник» и «Голубой Эльдорадо» замыкаются в цикл, знакомый каждому, кто живёт от отпуска до отпуска.
Страшно-будничная картина Егора Шелюка отчасти напоминает невинный оммаж на полотно Пабло Пикассо «Любительница абсента»: сосуд с алкоголем, стол и человек, сидящий за ним в скованной позе, — только не женщина, а мужчина. Взгляд героя картины передаёт чувство безысходности, одиночества и клаустрофобии, а комната затягивает внутрь.
В закутке Выставочного зала кураторы создали своеобразный уголок ботанического сада для плакатов и анатомических макетов Андрея Кипрея, центром которого стало «Ребро Адама». Динозавров Мелового периода автор превратил в персонажей эсхатологического комикса о свалке, а в черепе человека, «способного на всё», дорисовал космос.
Центр экспозиции — рассказ Максима Трумана «Псы войны». Не сразу становится понятно, что написан он от лица не ветерана боевых действий, а гончего пса, которого человек ведёт на последнюю охоту.
В рассказе организаторы увидели повод для коллаборации: своим кураторским решением они проиллюстрировали его рисунками Сабины Варданашвили и фотографиями Ильи Осея и Павла Смирнова. Снимки мёртвых животных и беспризорных детей с Кегострова и Маймаксы воспринимаются, как части общего проекта, но, оказывается, фотографы работали независимо друг от друга.
Тарелки и блюда с изображениями оскалившейся собачки, древней маски, ангелочка-чертёнка или женщины с бесстыдно раздвинутыми ногами — работы Алисы Сон. Зловещие пиктограммы в «рамках» придают посуде ритуальное магическое настроение.
21-летняя архангелогородка выучилась на строителя-гидротехника в Санкт-Петербурге. Она рисует акрилом на старинных тарелках. До «Становления» они висели только у неё в комнате.
— Одну из тарелок я нашла в антикварном магазине, который работает только три часа в сутки, — рассказала художница. — На другой почему-то написано «Днепропетровск», я не знаю, откуда она и как так вышло. А я её нашла на Уделке [блошином рынке на Удельной] в Питере.
По словам Алисы Сон, ей легче отталкиваться от замкнутого пространства и потом в него что-то вписывать, чем брать чистый холст.
— Эта тарелка [с маской] мне напомнила иудейские резные блюда, которые я видела в музее истории религии в Санкт-Петербурге, — пояснила она. — Потом я наткнулась на фотографии древнеиудейских масок, которым пять тысяч лет. И я подумала что в такое блюдо будет интересно вписать образ этой маски.
Как правило, Алиса рисует импульсивно.
— В общем-то все свои работы я рисую, когда очень злая и когда у меня очень много энергии, которую надо выплюнуть, — сказала она. — Я беру тарелку, быстро разрисовываю её и больше никогда к ней не притрагиваюсь.
20-летний Максим Шишов — светловолосый юноша в футболке с надписью No bullshit since 2004 [«Никакой брехни с 2004-го»] — считает, что современному искусству в академиях не научишься.
— Я только с октября начал рисовать на холстах, мне ещё страшно называть себя художником, — рассказал юноша. — Я не учился нигде, но сейчас компенсирую недостаток академических знаний занятиями с членом Союза художников. Мне кажется, в современном искусстве есть два пути: отталкиваться от академических знаний или сразу формировать свой стиль. Второе — мой вариант. Я учусь на педагога-психолога, но чувствую, что хотел бы посвятить себя искусству. Несколько месяцев я провёл в Китае, там мне удалось поработать с одной галереей. А совсем недавно у меня картину в Вене купили. А ещё прошёл на курсы в Таллине — буду учиться современному искусству.
На выставку он подал две картины.
«Выход», опровергающий одну из главных песен «Сплина», изображает то ли железнодорожные пути, то ли лестницу, ведущую к свету. А во всю ширь безымянного холста раскинулось обнажённое женское тело. Художник увидел в нём сходство с сосудом вина, хотя с таким же успехом его можно сравнить с частью ландшафта — горным хребтом или возвышенностью.
Выставка продлена до 24 июля. Часы работы — с 12:00 до 18:00.