Мятежный Шиес: стройка в режиме ожидания

Стою возле небольшого костра, на котором закипает чайник, и слушаю, что мне говорят люди, которые здесь дежурят. Это — первый пост активистов по дороге на Шиес, у него и позывной показательный — «Костёр».

Мне здесь не особо рады. Хотя я приехала с авторитетными в протестном движении людьми — Виктором и Александром Голоушкиным. Александр — бывший военный, подполковник, девять лет работал главой Урдомы. Человек уважаемый, к нему прислушиваются. И получается, что, если он меня привёз сюда, значит, поручился.

Но мужикам надо выговориться. И вот стою я перед ними, простая российская журналистка, и выслушиваю за всю российскую журналистику — печатную, телевизионную, интернетовскую. Им‑то какая разница? Увы — они имеют право предъявлять претензии потому, что написано о них много глупости. Например, про притон, который якобы создала одна из активисток в Урдоме. Но здесь все друг друга знают, эта и подобная ей информация невероятно раздражает и обижает людей. И сейчас они мне высказывают всё, что наболело — им неважно, что мы этого никогда не писали. Я — журналист, и этим уже подозрительна и изначально виновата. Хотя я им бы тоже могла высказать подобные претензии — знаю случаи, когда моих коллег оскорбляли напрасно. И у них тоже осталась зарубка. Но что же мы — обидами здесь будем меряться?

Вдруг кто‑то громко меня окликнул. Поддержка пришла откуда не ждали. Нет у меня в шиеских лесах знакомых. Но по лесной дороге бежал улыбающийся молодой человек. Тут же узнаю его — Дмитрий Кузнецов! Один из лидеров движения «Поморье — не помойка», он участвовал в круглом столе с губернатором, который организовывала «Правда Севера» и Общественная палата. Это он в конце встречи хлопнул дверью и ушёл. А потом, как мне рассказывали, написал критический пост в соцсетях по поводу этой встречи. И вот неожиданно здесь с ним встретились — он накануне приехал из Архангельска.

— Я дежурил в эту ночь, — объясняет Дмитрий, — собрался спать, но услышал ваш разговор.

Мужики смотрят вопросительно: «Что, можно доверять?»

— А давайте попробуем, — предлагает он. — Во всяком случае, всё, что обещали в редакции при проведении круглого стола с губернатором, потом выполнили — и видео выложили, и полную распечатку разговора.

На посту с позывным «Костёр» Александр Новожилов, Александр Голоушкин и Пётр Ивогло.

Меня приглашают пить чай. Тон общения меняется. Мужики смотрят на меня уже сочувственно:

«Вот вы обещаете, что напишете то, что здесь увидели, а вдруг вам не позволят опубликовать?»

Александр Голоушкин, человек строгий, но справедливый, находит выход:

«Давайте так — не напишете, приедете к нам дежурить — пять суток».

Я соглашаюсь. Компания, с которой сейчас имею дело, вполне подходящая — Игорь Суровцев, родился в Урдоме, жил в Северодвинске, вернулся домой и теперь здесь, в лесу, на посту. Кстати, в 1974 году он стал чемпионом области по картингу на машинах с двигателем в 125 кубов. Александр Новожилов, житель Урдомы, мастер на все руки, мастер резьбы по дереву — его дом стал одним из победителей областного конкурса. Пётр Ивогло — одессит по рождению, живёт в Урдоме, и ему здесь хорошо.

Только разговорились, подъехала машина, из которой вышли люди в камуфляже — и я поняла, что всё сейчас начнётся сначала, снова буду выслушивать те же претензии и упрёки. Но мне снова повезло — меня поддержал Игорь Ярошенко, который в своё время был депутатом Облсобрания, и мы с ним неплохо общались.

Вместе с Ярошенко приехали Юрий Веретенников, ветеран МВД, подполковник, начальник милиции Урдомы в 90‑х, Олег Бычков, человек весёлый, поющий, он потом и здесь запел. Но разговор наш был не очень весёлый. Он касался не только темы Шиеса — мужики по случаю говорили обо всём, что болит, особенно о здравоохранении. Рассказывали — поедешь в Котлас, попробуй попасть к специалисту по полису. Зато пять платных клиник готовы тут же оказать любую услугу.

Откуда деньги

Протестное движение — дело затратное. Откуда деньги? Накануне поездки на Шиес я общалась с местными депутатами и активистами протестного движения в Урдоме. Вопрос о деньгах возник сам собой. Вот как на него ответил Сергей Якимов, активист движения:

«Говорят, что нас финансируют олигархи, в частности, уроженец Урдомы Виктор Успасских. Вот если бы они предложили нам деньги, мы бы от них отказались. Потому что денег у нас столько, сколько нам надо. Их перечисляют жители Урдомы, Архангельска, области, других городов, присылают посылки».

В Шиес едут за свой счёт. Организованно закупаются дрова и продукты, есть другие расходы. На все нужды идут средства из пожертвований. Само собой разумеется, что здесь строгий сухой закон.

Протестное движение Урдомы возникло осенью прошлого года. Первое сообщение в соцсетях о том, что на Шиесе собираются строить полигон для складирования московского мусора, появилось 26 июля 2018 года. События стали разворачиваться стремительно. Александр Кравец, председатель поселкового совета депутатов, рассказывает, что через несколько дней после этого сообщения ему позвонил знакомый таксист и рассказал, что подвозил подвыпившего пассажира, который показал ему удостоверение, на котором значилось: «Департамент жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства города Москвы, ГБУ «Автомобильные дороги». Он рассказал ему про строительство полигона для захоронения мусора. Поселковые депутаты сделали многочисленные запросы в разные инстанции, чтобы выяснить, что же будет строиться на заброшенной станции, куда стала поступать тяжёлая техника. На Шиес поехало несколько делегаций.

У Александра Николаевича сохранена многочисленная переписка, в том числе, с прокуратурой, департаментом жилищно-коммунального хозяйства Москвы, чиновниками разных уровней. Он переслал мне все эти документы, по которым можно проследить, как разворачивались события с этим строительством.

Все участники встречи говорили о том, что тогда, прежде всего, их терзала неизвестность и отсутствие внятной информации — нет проекта, не ясно, кто что строит, потом появились другие вопросы: какой конечный результат этого строительства? Ведь на Шиес, как выяснилось, предполагается вывезти десять миллионов тонн московского мусора. Что с ним будет в итоге? Возможна переработка? Почему тогда не делать этого в Подмосковье? Продавать складированные отходы в Швецию, как заявил федеральный министр природных ресурсов Дмитрий Кобылкин? Но всё это слишком гипотетически. Где договорённости? Неясность порождала тревогу, возмущение и протест.

Как говорили участники встречи, не стало больше ясности и после приезда в посёлок заместителя председателя областного правительства Евгения Фоменко. У него как‑то сразу не сложился диалог с Урдомой.

Техника стоит на приколе второй месяц: нет горючего.

Просто все гуляют по лесному массиву

Мы идём к другому посту, который стоит на краю леса у железной дороги. Из вагончика выходит Александр, который приехал из Няндомы, чтобы поддержать урдомчан. Слышится гул подъезжающего состава. Поравнявшись с вагончиком, машинист даёт приветственный гудок.

У нас впереди самое интересное — стройка. Она начинается на той стороне — только перейти пути. Но на переходе стоит пост. На вагончике грозная предупреждающая надпись: «Объект охраняется ООО ЧОП «Гарант безопасности». На объекте установлены пропускной и внутриобъектный режимы, ведётся видеонаблюдение. Администрация».

Хотя не сказано, какая это администрация, ясно, что нам пройти дальше не позволят. И тут я вспоминаю, что редакционное удостоверение оставила в рюкзаке, который находится в машине. Может, вернуться? Но мои спутники Дмитрий, Виктор и Александр уверенно идут вперёд.

Стоим возле вагончика. Александр стучит в окошко — есть кто‑нибудь? Тишина. Переходим пути. На той стороне человек в чёрной форме, красном жилете и, похоже, бронежилете — очень уж высокие и широкие у него плечи. Чуть поодаль — другой. Вот здесь они нас и остановят, предполагаю я.

Вежливо здороваюсь, готовясь объяснить свою миссию. Но вдруг чувствую себя невидимкой. Грозный человек в форме смотрит мимо меня. Подходит Александр Николаевич и строго спрашивает: «Почему нет бейджика? Почему нет названия объекта, который охраняете? Вы должны предъявить документы и разъяснить нам обстановку». Со стороны это выглядело обходом проверяющего посты командира. Человек из охраны повёл себя неожиданно. Он огрызнулся, сказав, что документы должен показывать только полиции, и быстро пошёл через пути к вагончику, где его ждал товарищ. Они оба молча наблюдали, как мы продвигались вглубь стройки.

— Значит, по закону здесь нет никакого строительства, — рассуждает Александр Николаевич. — Тогда — это просто лесной массив, по которому можно прогуливаться.

По документам здесь шумит лес.

«Лесной массив» представляет собой очень печальное зрелище — выкорчеванные деревья, горы грунта, песка, щебня, какие‑то строения. Это, видимо, то место, где железная дорога строит погрузочно-разгрузочный терминал. Опознавательных знаков нет, можем только догадываться. Но стройка стоит уже больше месяца. Остановить её активистам удалось вполне легальным способом. Лесная дорога — незаконная, по ней горючее возить нельзя. Вот люди на постах и смотрят, чтобы этого не произошло. Конечно, его можно привезти по железной дороге. Но нельзя сливать на перроне, где останавливаются пассажирские поезда. И там тоже дежурят активисты, чтобы этого не допустить.

Виктор говорит:

«Вот здесь и жива Россия. Мы свободные люди, подчиняемся только закону и заставим это делать всех, кто пришёл на нашу землю. Они думают, что мы от них далеко. Нет. Это они от нас далеко».

На самой стройплощадке стоят палатки — если это лесной участок, значит, они могут здесь отдыхать как туристы. А заодно наблюдать, чтобы не шёл слив горючего. Знакомимся с теми, кто здесь дежурит — Василий Воронцов приехал из Вычегодского, ему 63 года, жалуется на здоровье, говорит, что с собой возит карман таблеток. Виктор — из Котласа, Аркадий — из Сыктывкара, Александр — из Архангельска. Позже встретили Марину, которая приехала из Архангельска — весёлую, озорную. У неё трое детей, говорит, что ради них и приехала.

Марина – мать троих детей. Приехала из Архангельска на три дня.

Идём на сам объект, где живут рабочие и стоит техника. Рабочие с лопатами идут нам навстречу, видно, что чувствуют себя неуютно, разговаривают неохотно, отвечают односложно. Чистят снег недалеко от одной из палаток активистов. Спрашиваю Александра Николаевича, много ли урдомчан здесь работают? Он отвечает, что человек пять-семь. В Урдоме есть работа, посёлок зажиточный, здесь градообразующее предприятие — газокомпрессорная станция, филиал ООО «Газпром трансгаз Ухта». На ней работают 600 человек из четырёх тысяч жителей посёлка. Практически кто‑то из каждой семьи. Работу даёт и железная дорога. Так что проблем с трудоустройством нет. Спрашиваю: как относятся к тем, кто работает на станции? Отвечает, что вполне нормально, люди общаются, в том числе и семьями. Хотя и неприязнь тоже случается.

В какой‑то момент я поймала себя на том, что спрашиваю: «Это наши?», имея в виду протестующих. Но потом подумала, что ведь наши и те, кто приехал сюда на работу — из Брянска, Курска, Кирова, Сыктывкара, других городов страны. Они‑то здесь работают и зарабатывают, чтобы прокормить свои семьи. И уж совсем будет печально, если мы, строя гражданское общество, спровоцируем гражданское противостояние.

За воротами лежал разломанный бульдозером вагончик. Весьма печальный пример, когда случилась «локальная гражданская война». Никогда ничего хорошего она не приносила. Вот почему так важна выдержка для всех сторон. Кто знает, может, и на Шиесе своё главное слово скажут именно учёные, как получилось с Рикасихой? А люди, которые принимают решения, ждут результатов всех исследований — быть здесь полигону или нет.

Александр приехал на Шиес из Няндомы.

Конечно, людей, живущих в Урдоме, приезжающих на Шиес, обуревают эмоции и самые разнообразные чувства. Часто они выплёскиваются в соцсети, кажется, отрезая пути к диалогу. И всё же люди хотят диалога, и, конечно, прежде всего, ждут приезда губернатора Игоря Орлова, о чём неоднократно говорили. Потому что лучше разговаривать, чем воевать, а информацию получать из первых рук.

На площадке фотографирую технику — её много, красивая, видно, что дорогая, но горючего нет, и она стоит. Тоже урок — закон надо соблюдать всем. Может, уже приходит и для этого время?

Пока мы ходили беспрепятственно по технопарку, за нами молча следовал человек в чёрной форме из службы безопасности, видела, что нас снимали на камеру. Вот и всё. Выходит, что мы просто все гуляем по лесному массиву — кто в камуфляже, кто в бронежилетах, кто с лопатами. А ещё тут «прогуливаются» полицейские — вечером они обходят посты протестующих, следя за порядком.

В Урдому возвращаемся под вечер. Дорога гористая — то подъём, то спуск. Красиво. Хотя эта красота строгая — чёрно-белая графика наступающей весны, которая уже намечает себе путь вспухающими лесными ручьями и речушками.

— А какая красота здесь летом и осенью, — говорит Виктор, который ведёт машину. — Едешь, не выдержишь, остановишься — стоишь, любуешься. И только скажешь: «Господи, спасибо, что дал нам такую землю!». Попьёшь чаю и дальше поедешь. Это наша земля. И мы хотим здесь жить.

Наверное, это самые главные слова, которые мы так давно хотели услышать. Безусловно, они должны быть отрадны и для власти, перед которой тоже стоит задача — сохранить красоту этой земли и думать о развитии не только Урдомы, но и всего Ленского района. Можно ли это совместить? Удастся ли? Шиес сейчас в режиме ожидания ответов на эти вопросы.

Фото Светланы Лойченко.