информационное
Иван Мишин. Фото Артёма Келарева.
Мы встретились с Иваном в недавно открывшемся скейт-парке «Союз» в здании архангельской швейной фабрики. Именно здесь состоится премьера междисциплинарного перформанса о насилии в школе. Под грохот скейтов Мишин рассказал «Региону 29» о танцовщицах компании, которую он основал в январе 2019 года, о поверхностных и глубинных смыслах спектакля и привилегиях для зрителей.
— Ваня, 299 792 458 м/c — это же скорость света. Почему вы так назвались?
— Мы слишком быстрые для этого места, как нам показалось. Не только для Архангельска, а вообще, наверное, для Севера, для провинции. Мы решили объединить людей, которые конфликтуют со своей территорией самим фактом своего существования.
— В январе ты набрал десять девушек, и сейчас их — семеро?
— Из-за того, что мы подразумеваем ответственность и полупрофессионализм танцевальной компании, «утечки» людей неизбежны. Кто-то по состоянию здоровья не подошёл, одна из девочек ушла по собственному желанию.
Именно здесь состоится премьера междисциплинарного перформанса о насилии в школе.— Ты написал, что набрал «совершенно разных по характеру и по танцу солдаток». Расскажи о них!
— Марья Вершинина и Рита Люц занимаются со мной уже очень давно, они ещё в танц-театре Es Sentia со мной были. Они начали заниматься танцами только у меня, и практически весь их язык был продиктован моими правилами. Они очень разные: Рита более чувственная, Маша более рациональная, ответственная, она у нас к тому же занимает должность администратора. Полина Степырёва только с января начала танцевать, до этого — нигде. Она очень открытая: наверное, сейчас это самый открытый человек в нашей танцевальной компании. Даша Жукова начинала у меня заниматься на коммерческой основе. Она очень открытый, трудолюбивый человек. И тоже очень чувственная, но, скорее, интровертно, а Рита — экстравертно. У Вики Капустиной за плечами — огромный бэкграунд и отличная техника, при этом она всегда готова к экспериментам. Ксюша Энгель — такой же интроверт, как Даша. Но если Даша получает задачу и выполняет её, Ксюша очень долго прорабатывает её, интерпретирует. Наташа Ветюкова тоже работала с нами в Es Sentia — она очень многогранная, но раскрыть её сложно, и, мне кажется, в танце это тоже находит выход. Даже в самых простых задачах она всегда ищет какие-то экспериментальные решения. Мне кажется, она сама ещё не до конца дала раскрыться своему потенциалу, хотя при этом она делает восхитительные штуки. Мне кажется, она самый главный экспериментатор в нашей компании.
— А почему ты назвал их солдатками? Они феминистки?
— Феминистки есть, да. В принципе, мы все придерживаемся идей феминизма. Это рационально в XXI веке. У нас сначала не было задачи сколотить полностью женскую команду: нужны были просто ответственные люди, готовые воспринимать все мои идеи. Но как-то так случилось, что образовался число женский состав, и я ни на минуту не подумал, что это плохой исход. Возможно, это шанс для нас говорить о вещах, близких закрытой социальной группе. А солдатки — потому что мы работаем на износ! Я не встречал в Архангельске настолько интенсивно работающей танцевальной компании.
— Перформанс Monkey with a gun вы посвятили «насилию в школе и школе насилия». То есть, он про травлю, или это нечто большее?
— Это, определённо, большее, просто одно входит в другое. Насилие в школе — это одно из проявлений школы насилия. У спектакля есть несколько уровней, как это часто у меня бывает. Есть зрители, которые постоянно ходят в театры, на выставки и давно смотрят нас, и им можно предложить идею посложнее. А есть идея, которая лежит на поверхности: да, мы берём буллинг и его вариации. Но внутри закопан ещё более сложный концепт: насилие в школе — лишь малая, самая невинная и жестокая, часть детского насилия, на котором мы сосредотачиваемся. Мы уходим в фантастику, в мифологию, пытаемся представить, бы это всё развернулось, если бы насилие достигло точки невозврата. Если бы расстрелы в школах стали тенденцией, а не исключением. Или если бы насилие превратилось бы в единственную приемлемую форму общения в школе. В принципе, иногда так и кажется. Мы долго обсуждали эту идею с девочками. В основе перформанса — наши реальные истории, у каждой из девочек есть свой собственный опыт. Мы берём кучу разных переживаний, все виды буллинга и мешаем их между собой.
— То есть, школа у вас становится своеобразной моделью мира, построенного на насилии?
— Школа — это и есть модель мира, это место, откуда вырастают взрослые люди, которые потом и строят его. В идеале школа — это место, где тебя учат быть человеком, и то, что происходит там, неминуемо отражается на мире взрослых.
— Вы решили поделить зрителей на активных и пассивных. Какие привилегии получат первые?
— Привилегии помогут зрителям сориентироваться и глубже погрузиться в перформанс. При этом, мы не особо хотим делать спектакль для тупых, это не значит, что привилегии позволят понять абсолютно всё. На входе активные зрители получат зин (малотиражное независимое издание — «Регион 29») с неолибретто. Но оно не будет целиком описывать историю, как в балете или опере, поэтому и «нео». Оно лишь даст подсказки. Разобраться с одним из этюдов поможет приложение для смартфона. Вместе с зином будут и карточки для голосования — ими попросят воспользоваться в определённый момент. Кроме того, активные зрители будут глубже погружены в в структуру самой сцены. Пассивные наблюдатели будут смотреть спектакль театрально, на отдалении. А активные смогут смотреть с разных точек — выше, ниже, ближе, дальше, через что-то.
Премьера перформанса состоится 26, 27 и 28 апреля в скейт-парке «Союз» (улица Гагарина, 42, второй этаж).