Алекс Ростоцкий: «Очень рад, что привёз фильм «Апокриф» в Архангельск»

Завсегдатаи «Дней джаза»знают, что фестиваль теперь радует не только слух, но и глаз. Проводимое архангельским музыкантом и продюсером Тимом Дорофеевым мероприятие становится «межвидовым» (в смысле искусства, конечно), всё более усиливая визуальную составляющую. В прошлом году выступавший в АГКЦ испанский музыкант Анхель Онтальва помимо чисто гитарного представления привёз с собой картины, навеянные образами современной России. В этот раз изобразительного было гораздо больше. К примеру российская премьера фильма «Апокриф».

Музыку к «Апокрифу» написал композитор и мультиинструменталист Алекс Ростоцкий (Москва), анимацию на основе графики и живописи Алекса создал фотограф Владимир Куприянов. «Апокриф» — довольно сложное, глубокое аудио-визуальное произведение. Если попытаться кратко охарактеризовать его, то можно сказать примерно так: яркий поток сознания, в котором связаны воедино музыкальные и ожившие графические образы.

В «Апокрифе» нет сюжета. Но в этом, вероятно, и заключён секрет его магнетизма. Фильм действительно затягивает. В нём представлены как доступные для понимания образы (люди, птицы, рыбы, здания, пламя), так и, пожалуй, и недоступные. Музыкальный инструментарий тоже весьма широк: синтезаторный авангард, джазовые оркестровки, африканское и русское народное пение, маримба. В течение часа все эти ингредиенты перемешиваются на экране, и этот микс словно погружение в чужой причудливый сон.

Фильм произвёл сильное впечатление как на простых зрителей, так и на искушённых профессионалов. Руководитель медиацентра САФУ Анжелика Долинина, например, отметила новаторство ленты и охарактеризовала представленное на экране АГКЦ так: «Это настоящее кино, которое сейчас не с чем сравнить. Я бы это назвала «киномедитация».

В разговоре с Алексом Ростоцким ИА «Регион 29» попытался выяснить, как создавался «Апокриф» и что хотели сказать авторы.

— Александр, если не секрет, как технически был выполнен фильм? Из чего всё выросло?

— Я начал рисовать 13 лет назад. Дома у меня по всей квартире — десятки работ, картины закрывают практически все стены. Пробую разные техники: тушь, акрил, масло, использую ткань, бумагу, камни, керамику, стекло. Примерно тогда же меня увлекла ещё и электронная музыка. Мой основной инструмент — электрический бас, но я начал осваивать синтезаторы — и старые, и новые.

Мой замечательный друг Володя Куприянов наблюдал за всем этим, и в какой-то момент он вдруг понял, что персонажи моих картин просто созданы для анимационного фильма. Он начал фотографировать работы — делал с одной работы по 20-30 кадров. Причём каждый снимок был в среднем по 50 мегабайт. Всё для того, чтобы в дальнейшем можно было работать с изображениями для создания анимации.

Я тоже увлекся этой идеей и начал рисовать специально для фильма, но Володя сказал: «Нет, я больше не возьму ни одной работы. Теперь ты хоть Джоконду нарисуй — я с тем, что уже отснял, не справляюсь. Здесь огромный мир, который ещё нужно разгадать». И он разгадал мои тайнописи. В моих работах есть такие знаки, значение которых и мне недоступно. А он, будучи человеком образованным и начитанным, способен разгадывать коды.

Прошло четыре года. И вот Володя приехал и сказал: «Я сделал кино». При этом он ещё и саундтрек из моей музыки создал.

— Каким образом?

— Он скачал 30 часов моей музыки и другой материал, в частности сказки, записанные в разных странах мира, и нарезал из этого аудиоряд. Монтировать без музыки он не мог: фильм музыкальный.

А потом я ещё целый год по этому «остову» делал чистовой саундтрек, который мы сейчас слышим в фильме. Таким образом, в целом работа над фильмом заняла пять лет.

— Почему у «Апокрифа» нет сюжета?

— Можно было бы заказать сценарий. Но если бы появился сюжет, то тот смысл, который Володя вложил в фильм, был бы потерян. Весь смысл — утонуть в этом космосе.

— Вы бы сами как охарактеризовали жанр получившегося произведения?

— Я бы не взялся давать определения нашему фильму. Профессионалы, которые оценивали фильм, и те потерялись. Никто не может назвать жанр. Но продюсер Анжелика Долинина уверенно говорит, что это новый жанр.

Я очень рад, что привёз фильм в Архангельск. Фильм только начинает жить. Правда, был показ в Еврейском музее толерантности. Но это было скорее для обсуждения. В нём участвовали культурологи, философы. Один профессор сказал, что фильм — об экологии жизни. Для меня это стало неожиданностью. Он сказал, что здесь главное действующее лицо — человек, ранимое существо. Образ птицы, например, — это образ души. И таких загадок, ещё не разгаданных, — довольно много.

А на большом экране сегодня, кстати, это была российская премьера.

— То есть вы и сами впервые на большом экране смотрели?

— Да. На мой взгляд, Тим Дорофеев пошёл на определённый риск, пригласив фильм на джазовый фестиваль. Я очень благодарен всем устроителям. И теперь очень хочу приехать в ваш город с другими проектами.

Правда, мне нужны площадки с современным оборудованием. Я хоть человек и немолодой, но отслеживаю новые технологии, и не понимаю, как без этого можно творить в XXI веке.