«Театро ди Капуа» в Архангельске спел регги и блюз доносчиков и раскольников

«Слово и дело» — второй историко-документальный спектакль в репертуаре «Театро ди Капуа» после «Жизни для царя» по материалам членов исполнительного комитета партии «Народная воля», получившей «Золотую маску» в номинации «Лучший спектакль малой формы». 

Автором идей в обоих постановках стала актриса и муза «Театро ди Капуа» Илона Маркарова. Она же перевела тексты писем и челобитных с церковно-славянского. Создатель театра и режиссёр Джулиано ди Капуа определил жанр спектакля, как «драматическая оратория для шести голосов и баяна».

Услышав голоса народовольцев, «Театро ди Капуа» решил вслушаться в голоса тех, за кого они боролись — народа. А также ярких представителей эпохи — протопопа Аввакума, патриарха Никона, Богдана Хмельницкого, Семёна Дежнёва, княгини Евдокии Урусовой — сестры боярыни Морозовой. И многих-многих холопов, богомольцев, дочерей думских бояр…

Перед показом ди Капуа — итальянец по происхождению, который, кажется, русскую историю знает получше других россиян, — рассказал, что обычно спектакль играется в катакомбах в Петрикирхе — лютеранской церкви Петра и Павла на Невском проспекте, где в советские годы располагался бассейн. 

В Архангельске из застенков «Театро ди Капуа» пришлось перенести спектакль под голубое небо и яркое солнце. Впрочем, каменный музейный дворик на Поморской с красно-кирпичным фасадом, коваными решётками на окнах и глухим балконом вписался в действие потрясающе органично.

— Изначально мы хотели написать историю России в доносах, но потом хорошая литература взяла своё, — сказал Джулиано ди Капуа. — Аввакум лихо пишет.

Джулиано ди Капуа.

В музейный дворик вошли пятеро во главе с Илоной Маркаровой — обладательницей роскошной гривы кудрей, которую бессильна была скрыть боярская шапка, — вместе с баянистом. И в два ряда сели на трибуну из сундуков-гробов. Мужчины, не таясь, надевали искусственные бороды. Настоящая была только у актёра Андрея Жукова.

Спектакль начался с крика Илоны Маркаровой — громогласного перечисления всех добродетелей царя-государя Алексея Михайловича. Насколько сильный голос: как будто в рупор! На контрасте с восхвалениями — констатация страшного факта: Тишайший государь узаконил царское «Слово и дело» — обязал даже близких родственников доносить на врагов России царю.

Главный выразительным приёмом в спектакле Джулиано ди Капуа избрал контраст, рождающий парадоксальные сочетания — речетатива и песни, старинного говора и современных ритмов, человеческой низости и несгибаемости, разудалой частушки и страшных слов про господ-насильников, стяжательство одних и нестяжательство других. Одни герои хроники готовы служить литургию золоту: на манер церковных песнопений актёры поют: «Хочу на золоте есть, хочу на золоте спать». В этом молитве даже вместо «аминь» — Aurum. Другие — готовы гореть, но душу сохранить.

Удивительно, что спектакль о страшных вещах — подлостях и пытках — оказался полон самой настоящей русской народной весёлости. Причём не салтыково-щедринской сатиры, а именно веселья. Великолепно вжились в историческую хронику раскола песни. Музыкальные номера удачно вписали катакомбный спектакль в уличные условия, под небо: раскрыли его площадной, балаганный характер. 

И чем парадоксальнее, чем страннее были сочетания слога и ритма, тем сильнее — эффект. Первую часть действа зрители сконцентрировано и сосредоточенно внимали происходящему, но когда рослый Александр Кошкидько пропел блюз от Богдана Хмельницкого, разойдясь от баса до фальцета, а Александр Машанов «сбацал» лютый шансон с нотками Высоцкого, были не в состоянии больше сдерживаться — аплодировали. А Игорю Устиновичу, который положил молитву Богородице на мотив регги-баллады Боба Марли No woman, No cry, — с видимым удовольствием подпели.

Сама Илона Маркарова зачитала письма трёх женщин: девки Маринки Якимовой, дочери думского боярина Дуни Леонтьевой и княгини Евдокии Урусовой — сестры боярыни Морозовой. Кстати, голос самой героини картины Сурикова, олицетворяющей практически весь раскол наравне с мятежным протопопом Аввакумом, так и не прозвучал. Хотя письма её, Маркарова, конечно, изучила.

Самый же непримиримый борец с троеперстием и противник Никона — Аввакум, строки из жития которого пропела Илона Маркарова, — действительно, стал главным героем спектакля. Его страдание (в тюрьме в оковах держали 35 недель, били молотком, ел вербу да сосну, вместо одежды бересту носил) и борение практически вытеснили из спектакля страх анонимных авторов доносов.