Норвежская художница представила в Архангельске перформанс. И потом объяснила, что это было

Художница из Тромсё Элина Вааге Микалсен приехала в Архангельске на международную российско-скандинавскую выставку «МИГрация», которая открылась в выставочном зале Союза художников 4 октября.

Если открытие выставки прошло с большим ажиотажем, то перформанс в экспозиции собрал значительно меньше заинтересованных зрителей. Как и её «коллеги» по проекту, Элина Вааге Микалсен должна была осмыслить противоречивое явление миграции доступными ей художественными средствами. Но если считать смыслы, содержащиеся в работах других художников, выраженных в предметной форме экспонатов — видео-арта, инсталляций, — и снабжённых обильными пояснениями, было нетрудно, то с перформансом вышло посложнее.

Он был из разряда произведений вроде «Чёрного квадрата», про который любой досужий «диванный» критик мог сказать: «И что здесь такого? Я тоже так могу!». Просто в один момент, когда стало понятно, что все, кто хотел, уже пришли, босая Элина в обычной повседневной одежде вышла в центр зала. И стала судорожно глотать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Так, всхлипывая, сгибаясь пополам, словно каждый непроизнесённый звук отдавался болью, она бродила по кругу, пока из динамиков раздавались песнопения на норвежском.

Наконец, и у девушки голос прорезался: прикрыв глаза, она затянула одну ноту. А потом поклонилась: «Всё, мол».

Элина Вааге Микалсен и куратор выставки «МИГрация» Корнелиус Штифенхофер. Фото Артёма Келарева.

Вместо того, чтобы ворчать понапрасну о том, что любую попытку чихнуть можно превратить в искусство, мы обратились за разъяснениями непосредственно к автору перформанса.

— Элина, вы хотели сказать о том, что у мигрантов в современном мире нет голоса?

— Это интересная интерпретация, но, на самом деле, я вкладывала другой смысл. Я рассматривала понятие миграции через призму поколений и времени. Я саами по происхождению, и одно время саамская речь в Норвегии была под запретом — не только в школах, но даже дома: какое-то время саамы были отрезаны от собственного языка. А в записи звучит не мой голос, а моих мамы и бабушки, которые поют норвежские церковные песнопения. Есть теория, что на Севере Норвегии йойк (традиционное саамское пенсопение, — «Регион 29») своего рода спрятался в церковном пении.

В то же время, Элина подчеркнула, что в перформансе она подняла и женский вопрос: потому что женский голос в современном мире слышат не всегда.

Напомним, что выставка «МИГрация» будет работать в выставочном зале до 14 октября.