«Театр. Doc» представил в Архангельске скандальный спектакль «24 плюс»

На самом деле, «24 плюс» (в названии содержится отсылка в возрастному ограничению) посвящена отношениям пяти человек: мужа — «бога любви» Антона, жены — рыжей Насти, которая после свадьбы имела наглость сделаться ещё краше, её молодого любовника Коли и двух «брошенок» — Марины, без конца ждущей Антона, и бывшей Николая — питерской it-girl Даши, которую любовь может даже до Болотной площади довести.

Как ни парадоксально, в Архангельск «Театр. Doc» приехал на кинофестиваль «Берегиня». Причём раньше эта постановка по России не гастролировала. За один день, 9 декабря, «24 плюс» играли трижды: сначала на прогоне, потом — официально, по билетам, а затем — для участников «Берегини» из разных регионов России и архангельской интеллигенции.

Михаил Угаров.

Отметим, что с творчеством Михаила Угарова — нашего знаменитого земляка (он уехал отсюда в 19 лет) — архангелогородцев в 2014 году тоже познакомила «Берегиня». Тогда вне конкурса Угаров представил северянам свой фильм «Братья Ч» о молодом Антоне Чехове и его семье.

В «24 плюс» Михаил Угаров выступил как режиссёр-постановщик и автор пьесы — совместно с Максимом Курочкиным. Но говорить о каком-то литературном первоисточнике в контексте «24 плюс» кажется натяжкой: во-первых, спектакль идёт в театре документальной пьесы — театре, в котором не играют, а во-вторых — он рождался из жизни, из откровений молодых актёров и их собственного опыта отношений. Спектакль изначально — чистая импровизация. Угаров и актёры сочиняли его по ходу работы, репетировали каждую сцену, не зная, какая сцена последует за ней.

Возможно, поэтому спектакль «24 плюс» так непохож на произведение академического театра. Играли он на главной сцене архангельского драмтеатра, на которой совсем недавно прошла исполненная духа классики «Гроза», но на своих условиях: места для зрителей расположились прямо на сцене, произвольным амфитеатром, замыкающим в кольцо место действия — постель.

Любовная лодка не выдержит троих

По своей структуре «24 плюс» — это серия монологов, расположенных в хронологическом порядке, пять личных историй, соединённых в одну. При этом, когда говорит один, четверо остальных ни на секунду не выключаются из действия: не только не уходят за кулисы, но и не выходят из образа. Пока Антон делится со зрителями горечью от измены жены, Настя заигрывает с Колей, а Марина и Даша, которые друг друга вообще по идее не знают, единодушно потешаются над своими бывшими мужчинами и крашенной рыжей разлучницей.

Своими чувствами трое женщин и двое мужчин делятся очень естественно, даже буднично — без декламации и театральной чеканки слов. Так не играют на сцене, так говорят, сидя с другом за бокалом крепкого. Некоторых впечатлительных зрительниц это якобы отсутствие постановки речи, казалось бы, оскорбило даже больше, чем-то, что актёры сквернословили и раздевались донага.

В конце-концов коварство и любовь приводят троих главных героев в одну постель. Настя говорит, что ей не нужно, чтобы мужчины за неё сражались, ей приятнее, когда ради неё они мирятся. 

И всё вроде бы шито-крыто, но любовная лодка, как Боливар, не выдерживает троих. В душевую кабину помещаются двое, кофеварка рассчитана на две чашки, — склонный в силу юношеского максимализма к соревнованиям Коля вечно оказывается третьим лишним, а затем себя им и чувствует. И спасаясь от этих двоих, по которым безумно скучает, он оказывается на верхней боковушке плацкартного вагона поезда, идущего в Кемерово.

Именно благодаря Коле в спектакле появляются два эмоционально-пиковых момента, связанных со стихотворением Пушкина «Мороз и солнце, день чудесный». И если в первом случае этот пик связан с нарастающим возбуждением, то во втором — растущим чувством собственного одиночества. Его, судя по всему, разделяет и Марина: неожиданно для зрителей и для себя самой она начинает плакать.

Эвита Гайнет.

«Не нужна порнография, нужен Чехов»

Дискуссия, которая разгорелась на сцене театра по окончанию спектакля, тоже имела свою драматургию, идущую от конфликта. Зрители, по сути, разделились на два лагеря — восторженный и негодующий.

— Я никогда не ставил классику: только современную пьесу! — отметил Михаил Угаров. — Я начинал как драматург, и ставить-то не от хорошей жизни начал…

«Оно и видно», — проворчала наша соседка — женщина, у которой на бейдже «Берегини» значилось «СМИ». 

Свое возмущение зрительница высказывала неоднократно: и во время спектакля тоже: «ох, сейчас, мол, раздеваться начнут!». Чувствовалось, что созерцаемое зрелище приносило ей сильные душевные страдания: громким шёпотом на ухо своей соседке она называла происходящее «испытанием». При этом — не уходила, хотя несколько человек, сидящих рядом, были готовы выпустить её.

Женщина спросила актёров, где они учились. Николай Мулаков, который сыграл Колю, ответил: «В ГИТИСе».

Праведный гнев той зрительницы поддержала и другая участница «Берегини» Эвита Гайнет, которая представляла на фестивале фильм своей сестры «Живи, солдат, живи». Она заявила:

«Мне, как зрителю, это не нужно: мне не нужна порнография, мне не нужно европейское искусство. Мне нужен Чехов».

— Я считаю, что есть режиссёры, гораздо лучше меня, которые поставят Чехова. А я займусь этим, — прокомментировал Михаил Угаров.

Режиссёр Максим Соколов.

«Без «Театра. Doc» — сдохнем!»

Примечательно, что когорту восторженных зрителей возглавили представители Архангельского молодёжного театра — режиссёр Максим Соколов, славящийся своим нестандартным подходом к классике, а также актрисы Наталья Малевинская и Анастасия Буланова.

Наталья Малевинская вступилась за постановку, обвинённую в порнографии:

«Я не знаю, насколько нужна была сцена оголения, но, по-моему, всё было очень целомудренно. И мне показалось, что актёры очень стеснялись, и от этого становилось как-то легко и светло. Порнографии здесь никакой я не увидела».

Максим же Соколов остался в полном восторге.

— Мы без «Театра. Doc» не просто умрём, мы сдохнем! — заявил режиссёр. — Все актёры должны играть, как вы! Нет, это не порнография, здесь выражается нечто настолько интимное, настолько розово-пушистое, что есть в душе человека. Нет, давайте ещё и этот «Вишнёвый сад» вырубим. Такого вы нигде не увидите!

За спектакль заступилась также президент международного мурманского фестиваля документальных фильмов и телевизионных программ «Северный характер» Светлана Солдатова.

— Я впервые видела спектакль такого уровня честности! Это честность, поразительная для театра, — высказалась Солдатова. — Мы все говорим об этом на кухне, но напоказ мы об этом не говорим, мы как пластилиновые люди.

Словом, тема необходимости «обнажёнки» и эротизма в спектакле обсуждалась наиболее горячо. Можно сказать, что полное оголение актёров, действительно, было не обязательно, ведь мы привыкли, что театр — это условность. Но постойте-ка! В документальном «Театре. Doc» бал правит, скорее, безусловность — неукоснительная реалистичность. В обнажении актёров нет провокации, есть документальность до последнего.

Ещё один спорный момент — упоминание в спектакле протестного движения, Болотной площади: Лиза чистила группы «болотников» в соцсетях от сообщений провокаторов. Можно было бы подумать, что тут Угаров просто отдает дань славе «самого оппозиционного театра России», просто накручивает протестное настроение там, где не в нём дело. Но упоминание Болотной в постановке — это своего рода возвращение к реальности: то, что относит вневременной и аполитичный сюжет о любовном многоугольнике именно к этому времени и этой стране. 

Ещё один зритель, оставшийся неизвестным, признался: 

«Я впервые сегодня пришёл в театр. Я перелистнул страницу своей жизни».