Зачем в Коношской скорой помощи готовятся к эпидемиям чумы и холеры

Об этом сотрудники Коношской скорой помощи рассказали «Правде Севера». 

«Взял чемоданчик и побежал»

Василий Александрович Зажигин, заведующий отделением скорой помощи Коношской районной больницы, показывает свои закрома. Наверное, так показывают сундуки, набитые золотом и серебром. Но у него тут груз ценнее — лекарственные препараты буквально на все случаи жизни.

— Мы — скорая помощь, значит, должны быть готовы ко всему! — объясняет Василий Александрович.

Решила его подловить: а если, не дай бог, чума? Он невозмутимо открыл соседний шкаф и указал на фиолетовый чемодан:

– Вот здесь всё необходимое для оказания первой помощи при вспышке чумы, — пояснил он, — пусть она никогда не придёт, но готовы к ней мы быть должны. А тут вот всё для борьбы с холерой, — показал он на соседний красный чемодан.

В самом низу шкафа заметила четыре оранжевых чемодана.

— Мы же на узловой железнодорожной станции живём, — перехватил он мой вопросительный взгляд. — Снова же — не приведи господи, вдруг какая‑то там беда случится. С этими комплектами мы сможем оказать всю необходимую первую помощь сразу тридцати пострадавшим.

Чемоданчики: на случай холеры и на случай чумы.

Он раскрывает эти оранжевые очень тревожные чемоданчики — чего там только нет! (Вспоминаются истории, когда скорая приезжала на вызов, а из лекарств бинт и градусник, да ещё аспирин.)

Спрашиваю Василия Александровича, как ему удаётся добывать столько препаратов, притом самой разной направленности.

— Делаю заявку, и всё! Мне никто не отказывает, тем более, у меня же всё обосновано! То же самое с аппаратурой и оборудованием. Оно должно быть в порядке — им же жизни людей спасать.

Знаю, что накануне Василий Александрович провёл день в ФАПе в Волошке. Сотрудники скорой по очереди дежурят в ФАПах — там, где нет работников. Объясняет — лучше приехать заранее и оказать помощь, чем ждать, когда люди будут вызывать скорую. На этот раз в своё фаповское дежурство в Волошке он делал прививки от ковида. За день сам сделал 88 прививок! А ведь каждого надо обследовать, заполнить документы, всё объяснить. Рассказывает, что когда вернулся поздно вечером домой, разговаривать уже не мог…

Василий Александрович — убеждённый сторонник вакцинации, сам тяжело переболел, у них все на скорой переболели, и все тяжело, меры предосторожности соблюдали, но уберечься невозможно.

— Что поделать — мы скоровики, — самые первые на вызовы приезжаем, а ведь не знаешь, что тебя там ждёт.

Думаю о том, что «скоровики» звучит, как фронтовики. И эти два определения созвучны также по своему глубокому смыслу.

ФАП и скорая: объединить «бренды»

В отделении скорой помощи — домашняя обстановка, что и неудивительно — её сотрудники здесь буквально живут. По штатному расписанию должно быть 18 работников, на деле — восемь. Поэтому нагрузка на всех двойная. А в день поступает в среднем по двадцать вызовов.

В отделении есть комнаты отдыха — для фельдшеров и для шофёров, где можно при возможности вздремнуть. Есть кухня, меня там угостили очень вкусным «скоровским» супом.

Почему же не удаётся заполнить штат? Может, зарплата не устраивает? Работающие специалисты говорят, что здесь зарплаты вполне приличные.

И что получается — есть все условия для работы, есть хорошая зарплата, как сказал Василий Александрович, районная власть обещает предоставить жильё молодым специалистам и вообще скорую помощь во всём поддерживает. А молодые специалисты всё же не идут! У Василия Александровича объяснение одно: просто боятся — нагрузка огромная и ответственность тоже. А ещё не так часто среди выпускников встречаются настоящие скоровики.

— Бывает, приходят к нам ребята, хорошо подготовленные, старательные, но смотришь — не скоровики! Значит, долго не задержатся. Это сразу видно по работе.

Водитель скорой Сергей Клепиков.

Хороший скоровик — буквально бриллиант. Есть и такой очень важный момент: программы «Земский доктор» и «Земский фельдшер» рассчитаны только на тех выпускников, которые идут работать в сёла в те же ФАПы. А если они пойдут на скорую, хоть здесь и работа тяжелейшая и необходимейшая, подъёмных не получат. Возможно, когда‑нибудь медицинские чиновники добавят в этот список и тех молодых специалистов, которые выберут скорую, но пока их в этом списке нет.

А людей спасать надо уже сегодня. И Василий Александрович придумал свой способ, как сделать так, чтобы выпускники, пришедшие работать на скорую, тоже получили подъёмные. Притом законно, разумеется.

Я уже упоминала, что сотрудники скорой по очереди дежурят в пустующих ФАПах. В общем, скорая оказывает помощь «впрок», как бы выразилась героиня известного фильма, «не дожидаясь перитонита». На стене висит график таких дежурств — каждому сотруднику оно выпадает раз в две недели. Помощь, которая входит в их компетенцию, оказывают на месте, а если нужна консультация специалиста, дают рекомендации. В общем, всем хорошо — жители отдалённых сёл получают медицинскую помощь загодя, а у скорой меньше экстренных вызовов.

Как считает Василий Александрович, молодого специалиста можно распределить в ФАП, чтобы он получил все льготы. А работали бы вместе — и на скорой, и в ФАПе. Он собирается ехать в Няндому и Котлас, в медицинские колледжи, агитировать их выпускников идти в скоровики и фаповцы одновременно.

Кто знает, может, у него получится? И этот опыт окажется полезным и будет востребованным и в других районах?

«Что‑то мне нездоровится…»

Спрашиваю — в какое время вызовов бывает больше всего? И заведующий отделением, и диспетчер здесь единодушны — это пятница, ближе к вечеру. Почему? Оказывается, здесь есть объяснение. Человек, испытывающий какие‑то проблемы со здоровьем, целую неделю присматривается к своему состоянию, даже ходит на работу. А в конце недели решает, что не стоит эту проблему оставлять на выходные и вызывает скорую. Хотя ему просто стоило бы сходить к участковому врачу. Но это ещё одна причина вызвать бригаду — приедут, помогут, а если что‑то серьёзное, увезут в стационар. Самому никуда ходить не надо.

И что поделать — скорая выезжает на все вызовы. А если до больного добираться сто километров, да ещё в распутицу? Потом окажется, что в экстренной помощи он не нуждается. А бригаду в это время будет ждать тот, кому она действительно необходима.

Можно ли определить таких больных после общения диспетчера с ними по телефону? Не всегда. К примеру, пришёл вызов от немолодой женщины. Диспетчер спросила — какие у неё симптомы болезни? Та ответила, что ей как‑то сегодня нездоровится. На уточняющие вопросы — это простуда, болит живот, проблемы с сердцем — ответить не смогла. Вроде ничего не беспокоит, просто недомогание. Решили поехать, проверить, что же там за недомогание такое? А оказался обширный инфаркт! Хорошо, что вовремя успели…

Иногда бывает и другая крайность — люди слишком долго терпят боль, полагая, что «само пройдёт», а скорую вызывают уже, когда никаких сил терпеть нет.

Бывает очень трудно предсказать, с чем на месте столкнётся бригада. Диспетчеры рассказывают, что сейчас они нередко слышат оскорбления и мат, когда начинают задавать уточняющие вопросы, которые касаются состояния больного. А то и просто посылают и говорят — приедете, сами увидите. И как тут готовиться к вызову? А ведь надо взять соответствующие лекарства, аппаратуру…

А из‑за нехватки специалистов в бригаду входит всего два человека — фельдшер и водитель. И хрупкие сотрудницы скорой вместе с водителем вдвоём таскают носилки, когда больному нужна госпитализация.

Стало много алкогольных психозов. Василий Александрович это связывает ещё и с тем, что в Коноше нет врача-психиатра. Часто его функции тоже выполняют работники скорой.

Пациентов, которым требуется стационарное лечение, они сначала везут в приёмный покой Коношской районной больницы. После осмотра врачом пациента везут в Няндому или Вельск — и в том, и в другом случае это ещё более ста километров.

Василий Александрович говорит, что в особых случаях он сам может принять решение и отвезти больного сразу в Няндому или Вельск. Тем более, по его словам, с руководством и специалистами обеих этих больниц сложились очень хорошие отношения — всегда можно рассчитывать на поддержку. И это тоже помогает спасать жизни.

«Мы его уже не боимся»

С Василием Александровичем мы прошли по всей районной больнице. Она в последнее время потеряла детское отделение и отделение гинекологии. Есть две палаты для детей, которым требуется неотложная помощь, есть детская и женская консультации. А всех, кому нужна квалифицированная помощь специалистов, отправляют в Вельск, Няндому или Архангельск.

Нет в больнице лора и окулиста. Здесь та же проблема — кадровая. Хотя больница обеспечивается и лекарствами, и оборудованием — по федеральной программе как раз пришли новые компьютеры, часть из них ещё стоит в упаковке.

Одного только оборудования в новых автомобилях скорой помощи — на миллион.

Но особая гордость Василия Александровича — новые автомобили скорой помощи — два УАЗика и две «Газели». Я проехала в одном из таких. Да, одно дело читать сообщения о том, что новые машины скорой поступили в область, другое — видеть их. Ездят они по разбитым дорогам, но водители стараются беречь машины. И благодаря этим автомобилям, были спасены многие жизни, особенно в период пандемии.

— Здесь одного оборудования на миллион, — с гордостью говорит Василий Александрович, показывая салон одного из автомобилей.

Вдруг голос его глохнет, он делает паузу и продолжает: »…посадишь вот здесь шесть человек — ведь места уложить не хватает. Почему шесть? У нас здесь шесть кислородных масок, а баллон один, вот с одной на другую маску и переключаешь. Мы с водителем — в защитных костюмах, тяжело, но об этом даже не думаешь. Смотришь, как они мучаются. Один посинел, другой, а ты уже сделать ничего не можешь. Страшно! Сил нет как страшно. И им страшно. Тогда сидишь и молишься: «Господи, помоги довезти их живыми!» А у нас, в Коноше, ведь ковидного госпиталя не было, его открыли только в сентябре. Тоже возили в Няндому и Вельск. Вот так молишься, смотришь — и они молятся, те, кто может. И как‑то спокойнее становится, страх утихает. Таких тяжёлых приходилось возить, ни одного по дороге не потеряли, всех живыми довезли.

Правда, как на фронте. И как на фронте, здесь тоже нет неверующих…

Вспоминаю про ковидный госпиталь, как он сейчас работает? Василий Александрович показывает на корпус, примыкающий к зданию скорой помощи.

В этом корпусе находился ковидный госпиталь. Его закрыли — нет больных.

— Это и есть наш ковидный госпиталь, — объясняет он, — а свет не горит, потому что мы его закрыли. Почему закрыли? Больных больше нет…

— Вы что, победили ковид в отдельно взятом районе? — спрашиваю.

— Ещё не до конца, — отвечает Василий Александрович, — есть ещё контактные, мы за ними наблюдаем, навещаем. А больных нет…

— Не боитесь, что он вернётся?

— Не боимся! Главное именно это — мы теперь его не боимся! Я понял, что он питался нашим страхом. Когда молились, страх отступал, и он отступал. И мы остались жить…

И, наверное, это самый главный вызов, которые приняли в минувшем году коношские скоровики. И не только они…