информационное
В декабре 1985 года 42‑летний осуждённый, отбывавший наказание в колонии, обратился с явкой с повинно, рассказывает издание.
Он сообщил, что многое осознал в местах лишения свободы и решил покаяться в преступлениях, свидетелем которых был.
Подробно рассказал сотрудникам милиции и прокурору о том, что в начале зимы 1981 года стал очевидцем убийства. Двое знакомых лишили жизни сначала одного человека, затем второго. Останки — в земле, первое тело — в Онежском районе, второе — в Тульской области.
Его участников судьба свела в Онежском районе, но они были уроженцами разных регионов и республик огромного Советского Союза. Прокуратура Архангельской области, занимавшаяся расследованием, направляла запросы в Орловскую, Тульскую, Тамбовскую, Читинскую, Амурскую области, в Прибалтику и Молдавию. Почти все фигуранты дела имели уголовное прошлое. Исключением были лишь женщины.
«Шабашники»
Коровники, мосты, дома культуры, гаражи — эти и другие объекты в Онежском районе построила бригада, числившаяся за одним из местных леспромхозов.
За выполнение работ бригадир «шабашников» получал деньги, по собственному усмотрению распределяя их между подчинёнными, состав которых менялся. За работу принимались чаще люди судимые, среди них были как оседлые, женатые, так и перекати-поле. Недовольные размером выплат либо снимались с места, либо начинали роптать.
В августе 1981 года очередной «делёж» привёл к ссоре. Двух самых недовольных избили, один поступил на лечение в местную больницу, другого, получившего серьёзные травмы, отвезли в Архангельск. Они обратились в милицию, что вызвало ещё большее недовольство бригадира и его подручных, настойчиво навещавших больных и требовавших забрать заявления, изменить показания. Следствие по делу об избиении действительно было прекращено по причине… самообороны. Избиение в бригаде было нормой, физическому насилию подвергались все недовольные.
Очередная встреча вне работы из попойки переросла в избиение. Первого активного несогласного били, пока он не лишился чувств, удушили, используя верёвку для белья. Тело расчленили и закопали в сарае.
Затем участники убийства сообщили второму члену бригады, обратившемуся в милицию, о том, что его приятель мёртв. Потерпевший к тому времени разыскивался за совершение кражи. Он переехал в Орловскую область, куда его направил бригадир (там жила его престарелая мама), затем в Тульскую, в заброшенный дом, где с ним расправились.
В те годы возможности экспертов были невелики. А для выяснения мотивов совершения преступлений следствию необходимо было провести комплексную ревизию по объектам строительства, в возведении которых участвовала «бригада».
Ревизия показала, что в 1980–1982 годах бригаде выплачено свыше 62 тысяч рублей, но за какие именно работы и как распределялись средства, установить невозможно — не хватало документации.
«Вину признаю частично»
В 1982 году бригадир Архангельскую область покинул, вместе с женой и детьми проживал в Ленинградской области. Его задержали в Лужском районе. На тот момент он трудился мастером строительного цеха.
Он неплохо характеризовался в школе, как увлечённый и начитанный. Но уже из техникума отчислен за кражу магнитофона, затем восстановлен, но к учёбе так и не приступил. В 1972 году в возрасте 17 лет Орловским областным судом впервые осуждён за убийство. Он присоединился к драке. Вместе с приятелем ногами запинал нетрезвого человека, скончавшегося на месте. Наказание — шесть лет в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. Из Новгородской области переведён в колонию-поселение в Плесецком районе. Из характеристики, датированной 1976 годом: «Властен. Упорен в достижении личных целей. Технически грамотен».
Участвовавшие в убийстве бригадир и его главный подручный, ранее неоднократно судимый, были заключены под стражу, вину признавали частично.
Женские судьбы
Первую жертву лишили жизни в доме бригадира. Здесь же находилась его жена с грудным ребёнком. Она наравне с мужем числилась работницей леспромхоза, но никаких трудовых обязанностей не исполняла. При этом получила более 1800 рублей, начисленных в качестве отпускных и выплат за больничный по беременности и родам.
Она приехала к мужу из Ленинградской области, где работала экономистом-финансистом. Женщина занималась домом, детьми, была уверена, что её мужа все уважают. Рассказала, как муж работал день и ночь без выходных, сдержанно отметив: «Зарабатывали неплохо».
Она слышала, как расправились с первой жертвой. Видела его бездыханное тело, помогала убирать следы крови. По её словам, участники расправы угрожали и ей, и детям, поэтому в милицию она не обращалась.
Допросы свидетелей показали, что о расправе над несогласными знали или догадывалось немалое число живших в ту пору в посёлке людей.
Так, один из избитых жаловался пожилой женщине, у которой снимал комнату, что он «обложен», ему не дадут покинуть посёлок и всё равно убьют.
Своей подруге, жившей в Плесецке, он рассказывал, что ждёт судебного разбирательства после избиения, на суде расскажет, что его притесняют и угрожают члены бригады, бригадир не выплачивает положенные ему деньги. Подруга убитого передала следователю письмо своего исчезнувшего друга и записку от его квартирной хозяйки, где та прямо просила помочь найти тело и похоронить, была уверена, что её постояльца убили. При этом пропавших никто не искал, розыскные и уголовные дела возбуждены не были.
В процессе допросов осуждённого, сообщившего о преступлениях, всплыла ещё одна дикая история. Он рассказал, что в сентябре 1983 года закопал тело своего новорождённого ребёнка, которого убила его жена. В ответ на упрёки и негодование, по его словам, жена сообщила, что детей от него воспитывать не хочет, а если он сообщит о её действиях, она расскажет, что он с дружками убил члена своей бригады. Тело ребёнка обнаружено в указанном им месте.
Допрошенная женщина, к тому времени переехавшая в другой регион, рассказала, что она воспитывала троих детей. Муж пил, постоянно избивал её, был жесток с детьми. Она кормила грудью младшего и о новой беременности узнала, когда прерывать её было слишком поздно. Худая, измождённая, она не была похожа на беременную, родив ребёнка, убила его.
Не знает, зачем бывший муж стал всё «ворошить». Он вновь попал в места лишения свободы вскоре после смерти ребёнка. Стрелял в собаку, задев соседку. В собаку он стрелял, потому что та всё время приходила к сараю, где было закопано первое тело. И выла.
Такими были будни сельской глубинки образца начала 1980‑х в районе, полном колоний и бывших осуждённых.
Финал
Сотрудники Онежского РОВД были привлечены к дисциплинарной ответственности по представлению прокуратуры области, в отношении нескольких возбуждены уголовные дела. Суд, в свою очередь, обратил внимание прокурора на то, что незаконное прекращение уголовного дела было отменено прокурором района. Но вновь вынесенное по тем же надуманным основаниям постановление о прекращении уголовного дела прокурор не отменил, проявив при этом небрежность, а осуждённый и его сотоварищи, оставшись безнаказанными, совершили особо тяжкие преступления.
Перед Архангельским областным судом предстали четверо подсудимых: бригадир, отрицавший участие в убийствах, его подручные, включая участника, сообщившего о преступлениях, и его бывшая жена. Её признали виновной, назначенное наказание — лишение свободы условно. Суд указал, что «совершению преступления способствовали крайне тяжёлые семейные обстоятельства, подсудимая и её дети подвергались жестокому избиению со стороны мужа». Суд учёл, что она воспитывает троих детей, раскаялась, по работе характеризуется положительно.
Наказание остальным фигурантам — смертная казнь. Осуждённые просили о помиловании, но Президиум Верховного Совета СССР не нашёл для этого оснований. Бригадир не стал ожидать исполнения приговора — покончил с собой в следственном изоляторе. Его подручный был расстрелян.
Верховный Суд РСФСР снизил наказание лишь одному — участнику преступлений, сообщившему о них. Высшая судебная инстанция признала, что без его показаний не было бы возбуждено уголовное дело, а роль его в преступных действиях второстепенна.
Назначенные 15 лет лишения свободы завершились для него в начале нового века. Он вышел на свободу в возрасте 56 лет, более половины из которых прошли в заключении.