информационное
Фото Валентины Матюхиной.— Родом я из города Королёва, — рассказывает Александр Матюхин. — Среднее технического образование получил в Абрамцевском художественно-промышленном колледже имени Васнецова. Учился на художника-мастера по дереву. Это не просто человек, который режет по рисунку, а тот, кто сам проектирует вещи, резьбу. А потом уже заочно учился в Институте искусства реставрации в Москве на архитектора-реставратора. До приезда в Архангело год жил в Карелии, в деревне Колодозеро Пудожского района. А потом уже сюда переехал. Здешние старинные храмы мне понравились, вот на их реставрацию и отправился.
— А почему именно Каргополье? Ведь старинных храмов много по всей стране.
— Я давно сюда езжу, мне тут нравится. Словом, всё само так сложилось, сошлось, что стали жить и работать именно в Каргополье.
— Как вы поняли что реставрация — Ваше призвание?
— Когда я учился в Абрамцевском колледже, после первого курса мой учитель Дмитрий Соколов в первый раз привёз меня на Север, на реставрацию в Кенозерский парк. И так меня это вдохновило, что стал приезжать каждый год, втянулся. В институт уже пошёл целенаправленно, чтобы заниматься реставрацией памятников. В принципе, это всё недалеко друг от друга: и там, и там с деревом работа. Всю жизнь этим занимаюсь, всё это мне близко.
— Какие проекты вы уже реализовали?
— Всё, чем мы занимаемся в Архангело, кроме мелких работ, началось с возведения нового храма (храм Преподобного Пахомия Кенского — прим. автора). Он стал отправной точкой нашей самостоятельной деятельности. Его проект я делал под руководством архитектора-реставратора Александра Волкова. Храм новый, но по исполнению приближен к традиционным памятникам деревянного зодчества Севера. Он не год, не два, а пять лет строился!
Есть у нас ещё несколько завершённых проектов: реставрация часовен в деревнях Сюма (Шенкурский район) и Калитинка (Каргопольский район). Сейчас трудимся над третьей часовней. Долгая получается работа. Мы перевезли её из деревни Забивкина (Каргопольский район) в Архангело ещё в 2013 году. Сруб около нового храма собран уже два года как. Надеемся в этом году её установить.
— А что подразумевает реставрация часовни?
— Это полная переборка, когда часовня полностью разбирается, а потом заново собирается с заменой разрушенных элементов. А ещё есть такое понятие как консервация. Чтобы спасти здание от разрушения, его укрепляют, например, стену или крышу, и оставляют в таком виде. Такую работу мы провели в деревне Волосово на Никольком храме.
— Расскажите о вашем проекте создания центра традиционной культуры в Архангело.
— Есть идея создать живой музей в отреставрированной курной избе, которую мы перевезли из деревни Халуй в Ошевенске. Сам сруб уже перебран, теперь двором занимаемся.
Мы не хотим создавать музей деревянного зодчества в классическом понимании, когда старые избы, храмы и часовни стоят просто как экспонаты. У нас идея другая. Безусловно, музей, музейные экспозиции там будут, но не в самой избе. Её мы хотим использовать как некий клуб любителей традиционной культуры — крестьянской, народной, которая здесь бытовала раньше. Изучать ремёсла, костюмы, исторический материал именно в таком, старинном интерьере. Можно организовать сотрудничество с детским садом, со школой, проводить какие-то экскурсии, лекции, мастер-классы.
— Почему для вас так важно сохранение традиционной культуры северной деревни?
— Понимаете, на Каргополье едут, чтобы увидеть что-то особенное, старинное и живое. Но традиционная архитектура, народные ремесла постепенно уходят, теряется исконный вид старых деревень, храмы и часовни рушатся без присмотра. А на самом деле это важно и нужно сохранять, потому что каждая местность имеет своё лицо. Я в своей работе узнаю много региональных мелких особенностей: как рубили именно здесь, какие виды резьбы использовали. Это всё надо изучать и реализовывать, и не забывать тем, кто здесь живёт. И строить что-то новое нужно так, чтобы оно соответствовало здешней местности, традиции.
— Понятно, что главная проблема в реализации некоммерческого начинания — это деньги. А с какими ещё сложностями сталкиваетесь в своей работе?
— Проблема в том, что материал для реставрации нужен хороший: определённой длины, нестандартной, высокого качества. Сейчас очень трудно найти такой. Ещё один вопрос — это люди. Не только квалифицированные специалисты для выполнения работ, но и те, кто готов помогать проекту в разных направлениях. Тут ещё вопрос в том, что жители не везде одинаково относятся к реставраторам, где-то очень хотят помочь, где-то не особо.
Надо понимать, что весь этот процесс — он как народная реставрация: люди сами, по своему желанию начинают этим заниматься. А кто-то думает, что нашу работу оплачивает государство. В большинстве случаев это не так. Государство выделяет деньги на какие-то отдельные объекты, но это лишь единицы. Чтобы спасти все памятники, хотя бы федерального значения, у государства просто не хватит ресурсов. И неравнодушные люди, увидев, что нужна помощь, сами организуют работу. Мы просто в этом участвуем более профессионально.
Это ведь тоже проблема, потому что человек не может просто взять и начать реставрировать храм. Не имеет права. Он должен сделать проект противоаварийных работ, утвердить его, найти организацию, у которой есть лицензия на выполнение таких работ. Это целый процесс, причём во многом не бесплатный.