информационное
Анна Александровна Голодная:
«После окончания средней школы № 9 в Архангельске я училась курсах клопферистов (приём сообщений на слух) при Архангельском центральном телеграфе. Всех, кто заканчивал такие курсы, с 1940 года поставили на воинский учёт, так что нам выдали военные билеты. В 1941 году поступила в пединститут на отделение английского языка. После первого курса в 1942 году получила повестку из военкомата. Помню, 30 мая собрали нас, девчонок, посадили в теплушки и увезли в Росту, под Мурманск. После принятия присяги нас направили на курсы радиотелеграфистов на Соловки. Так как у меня уже был навык работы по этой специальности, меня назначили командиром отделения — так началась моя служба в узле связи Северного флота.
Он находился в скале, пост радиотелеграфистов располагался в каморке, где помещались только один стол с аппаратурой и один стул. В таком замкнутом пространстве было очень тяжело, душно, а работать приходилось по графику „день — ночь“. Немцы бомбили базу учебного отряда Северного флота, расположенную в бухте по 12 часов в сутки. От постоянных бомбёжек мы прятались под валунами — они были нашим спасением.
Были разные казусные случаи. Однажды на посту задремала, вдруг неожиданно на пороге появился сам командующий Северным флотом адмирал Арсений Григорьевич Головко. Испугалась, но доложила по уставу, что связь налажена и поддерживается со всеми пунктами Белого и Баренцева морей. О случившемся доложила начальнику узла связи Григорию Салтыкову, который успокоил, что всё будет нормально. В итоге взысканий я не получила. Было дело: в комендатуру забрали — шла на службу не по форме, шапку завязала, уши берегла. После бани была — помылась, всё выстирала. Патруль остановил — на гауптвахту меня. Плачу: „Мне на вахту надо!“. Три часа проплакала — позвонили, пришёл начальник узла связи. Освободили, всё обошлось.
Кормили нас очень хорошо, давали флотский паёк. Продукты поступали с Северными конвоями, был очень вкусный белый хлеб, пышный — мы его называли „подарок Рузвельта“, мясо, компоты. Белым хлебом мы, девчонки, делились с солдатами береговой охраны — им он не полагался».
Уильям Снейп:
«Я был призван на службу в Королевский флот 27 марта 1940 года, когда мне только исполнилось 20 лет. Нас направили для первоначального обучения на корабль „Торпойнт“, а позже в том же году перевели в Чатам, на корабль „Пембрук“. Оттуда — в Ширнесс на корабль „Вилдфайр“. В 1942 году мне присвоили звание старшего матроса, и сначала назначили в береговую охрану в Ливерпуле на сторожевик „Иглет“. Потом я служил на корвете К69 „Хизер“.
Сначала мы сопровождали конвои через Атлантику в Канаду, Ньюфаундленд. Затем наш корабль назначили в эскорт Арктического конвоя с пунктом назначения Архангельск. Конвой JW-54A вышел из Ливерпуля 15 ноября 1943 года. Через девять дней на траверзе Кольского залива конвой разделился, нам было приказано охранять 11 транспортов, которые шли в Белое море к устью Северной Двины. Вечером 25 ноября мы пришли в Архангельск, в порт Экономия. Через два дня, едва отдохнув, мы вступили в охранение обратного конвоя RA-54B, с которым мне выпало участвовать в рождественском сражении с немецким линкором „Шарнхорст“ при Нордкапе.
Конвои в Россию — это был тяжёлый военный опыт. Очень жаль, что долгое время жертвы многих моряков, которые погибли, оставались не оцененными по достоинству. Но мы всегда гордились тем, что выполнили свой долг».