информационное
Фото Артёма Келарева.
Перформанс Kiss me, Asphalt (вероятно, «Поцелуй меня, Асфальт», причём именно с большой буквы, — ред.) завершил первый этап некоммерческого фестиваля Zona Tabu, который с начала января инициировал в Архангельске неформальный и очень камерный разговор о современном танце, чтобы потом перейти к театру и кино.
За время фестиваля перформеры проводили время на хореографической лаборатории-интенсиве, а слушатели узнавали в тесном кругу, откуда пошёл современный танец, почему в нём так много «голых пяточек и страданий», а также рассуждали, почему он похож на «изгнание дьявола». Кульминацией первого этапа Zona Tabu стал показ итогового танцевального перформанса с подзаголовком «Разбитые коленки в комнате ожидания», который состоялся в пространстве главного партнёра фестиваля — Центра социальных инноваций (ЦСИ-Архангельск).
Режиссёром и хореографом «Асфальта» выступил архангельский танцовщик Иван Мишин. Он задействовал шестерых танцовщиц, с которыми его связывает ни один совместный проект — Маргариту Люц, Марью Вершинину, Викторию Капустину, Валерию Шилякову и Дарью Баранову, — и одного танцовщика — Дениса Попова. А также сам исполнил одну из ключевых ролей.
В пространстве ЦСИ-Архангельск было пусто. В одном конце зала установили стол с зеркальной поверхностью, на него поставили миску с водой, положили тюбик губной помады. В другом конце стояли трое молодых людей в шортах. Дмитрий Авдонин заиграл на флейте, Леонид Федорушков, сидя по-турецки, начал выстукивать на джембе какой-то дикарский ритм, а Андрей Кузнецов затянул протяжный немного восточный вокализ.
Гармонию разрушил крик и звуки борьбы. Иван Мишин выволок из служебного помещения одну из танцовщиц. И раз за разом ситуация повторялась: одну за другой персонаж-агрессор вытаскивал в середину зала одну из перформерок, каждая из которых исполняла свой, проникнутый тревожностью танец. Кто красил губы, кто отжимался, кто бился в конвульсиях, кто баюкал, а после вспарывал пилочкой для ногтей подушку… Определённо, каждая из них к чему-то готовилась, проходила какое-то испытание.
Последним в центре зала оказался единственный перформер-юноша. Ему Иван Мишин как режиссёр и исполнитель устроил настоящее боевое крещение, обряд инициации.
В финале шестеро танцовщиков забылись странным ритуальным танцем вокруг костра, которого нет, под грозные окрики своего предводителя.
Произошедшему режиссёр предложил семь трактовок:
- свадьба;
- ритуал;
- конкурс красоты;
- коллекция;
- публичный дом;
- гарем;
- рабство.
— Правильного ответа нет, это очень многогранная штука, — прокомментировал Иван Мишин. —Слово «агрессор» моему персонажу действительно подходит, и его существование оправдано во всех вариантах. Кстати, его так и зовут — Асфальт. Зритель видит здесь то, что захочет. В принципе, это всегда так, просто мы открыто об этом сказали.
Маргарита Люц.При этом, каждый из танцовщиков рассказывал свою историю, которая вообще осталась за «кадром».
— Я попыталась подогнать под общий смысл, вписать в единую концепцию два сюжета из своих жизни, — поделилась Маргарита Люц. — Конечно, они довольно личные. Чтобы работать через танец с сильными эмоциями, лучше брать что-то подобное. Мы не скрывали ничего друг от друга, чтобы понимать, что будет происходить, чтобы быть в общем контексте. И потом исходя из наших историй Ваня давал нам задания. Он предложил разрезать подушку. Для меня это было какое-то освобождение, выход из ситуации.
Но в конце-концов, так ли важно выбирать, когда каждый из вариантов так или иначе посвящён злоупотреблению властью и подчинению (даже свадьба, если мнения новобрачных не спрашивают) и каждый ключ открывает одну и ту же дверь с табличкой «Абьюз»? И почему бы тогда в очередной раз не задуматься о том, что насилие пронизывает самые разные стороны нашей жизни, с древности до наших дней? Но и это опять-таки всего лишь версия. Ведь кто сказал, что список нельзя продолжать?