информационное
Фото Владимира Телегина из архива «Театро ди Капуа».В ожидании апреля «Регион 29» пообщался с автором идеи постановки, её главной актрисой и музой «Театро ди Капуа» Илоной Маркаровой.
— Илона, «Жизнь за царя» получила «Золотую маску», премии «Прорыв» и «Золотой софит». А чем вам дорог этот спектакль?
— Для меня дорог каждый спектакль нашего театра. Мы так долго и подробно работаем, собираем материал, репетируем. У нас, как у независимого театра, нет права на ошибку. Что касается именно спектакля «Жизнь за царя», то, наверное, он дорог мне в первую очередь теми историческими личностями, чьи тексты стали основой спектакля. Вера Фигнер, Вера Засулич, Андрей Желябов, Макар Тетерка, Александр Баранников, Софья Перовская, Иоахим Гриневицкий… Современному человеку сложно понять их мотивы. Не ради славы, ни ради денег. Ради своего народа.
И не просто какого-то там мифического народа, которого никто и в глаза не видел. Эти люди долгие годы совершали хождения в народ, то есть специально осваивали прикладные профессии, жили в деревне среди простых крестьян. Были учителями, врачами, техниками, агрономами, слесарями. В результате жесточайших репрессий и произвола властей они пришли к необходимости террористических актов, как к единственной возможности противостоять существовавшему произволу. Мне кажется, что это отличный пример и для современной жизни. И сильные мира сего, которые злоупотребляют властью должны помнить, что подобный пример в жизни русского народа был и опасность, что он когда-нибудь повторится, очень большая.
Ещё спектакль мне дорог той командой талантливых актеров, которая собралась в нашем театре. С ними мы сделали ещё один наш спектакль «Слово и дело». Надеюсь сделаем ещё следующий. Ну, и впервые я выступила не только как актриса, но и как автор идеи, автор компиляции текстов. Ещё важный момент, который я очень ценю, — это камерный формат, где зрители сидят практически рядом с нами. Это непередаваемые ощущения, когда эта грань стирается, нет сцены, все находятся в одной конспиративной квартире и возникает впечатление, что происходит перемещение во времени.
Илона Маркарова. Фото Артёма Келарева.— Название спектакля перекликается с названием оперы Глинки об Иване Сусанине. Это случайное совпадение?
— Конечно же нет. Мы переосмыслили это название. В опере Глинки это было в буквальном смысле «за царя». В нашем спектакле мы рассказываем истории людей, которые отдали жизнь за царя в переносном значении. Да, практически все они были убиты молодыми по воле царя, из-за царя. Но за свой народ.
— Я так поняла, что спектакль, по сути, начался с вашего интереса к Вере Фигнер. Чем она привлекла вас? Как, по вашему, она от мечты стать врачом дошла до подготовки убийства императора? А Вера Засулич? Первая из народниц-террористок, она же первая и разочаровалась в индивидуальном терроре… А Софья Перовская? В общественном сознании она — террористка, «махнувшая платочком», но какой она была?
— Вера Николаевна Фигнер — невероятная, редчайшая женщина. Пример для подражания, цельная, сильная, верная своему отечеству и самой себе. И, как цельный человек, в конце жизни она признала, что революция необходима, но она должна произойти в каждом из нас. Духовная революция. Потому что революция политическая кроме крови и смерти ничего не даёт. «Что толку, если снова угнетённые сядут на место бывших властников? Они сами станут зверьми и, может быть, даже худшими». Мне кажется, что только сильный человек может признать свои ошибки. Единственное, что их всех оправдывало, — то, что действовали они не ради выгоды и действовали на благо своего народа, а не разглагольствовали.
Вера Засулич одной из первых совершила террористический акт. Тогда, когда «Народной воли» ещё не существовало, а была «Земля и воля» и будущие народовольцы работали « в народе». Она не состояла ни в каком обществе. Просто решила показать градоначальнику Трепову, что генерал не может издеваться над простым студентом. Причем со студентом этим она даже не была знакома. Софья Перовская — невероятно смелая девушка. Она взяла всю ответственность за покушение на царя на себя. Желябов, который должен был руководить процессом, был внезапно арестован накануне. Она не испугалась ничего и выполнила то, что было задумано партией. В её последнем письме матери, которое звучит в спектакле, очень чётко видно, что она прекрасно осознавала, на что идёт, и со спокойным сердцем ожидала смертную казнь. Она знала, что иначе быть и не могло, и знала, что великая цель того стоит. Я не вижу таких людей сейчас. Их убили и они снова не появились.
Фото Владимира Телегина из архива «Театро ди Капуа».— Насколько в процессе работы над спектаклем вам помогли консультации историка Льва Лурье?
— У нас было несколько встреч со Львом Яковлевичем. В принципе, вся информация о народовольцах — в открытом доступе. Есть такой прекрасный человек Роман Каменецкий, который создал сайт, посвящённый партии, где подробнейшим образом собрал всю информацию. Лев Яковлевич в этом смысле помог нам расставить акценты, сориентировал нас по идеологическим вопросам. Ну, и вообще беседы с ним были очень яркими и незабываемыми.
— Отношение к народовольцам в обществе и историографии менялось. Их именами называли улицы, им ставили памятниками, считали предвестниками большевизма в советский период, а в современных учебниках истории они, скорее, — убийцы царя Освободителя. А вы говорили, что вас потрясли движения их души. Почему, по вашему, было важно вернуть этим персонажам голос?
— Лично для меня и, я думаю, для всей нашей команды было интересно и важно исследовать этот тёмный эпизод нашей истории. Разобраться, понять, реабилитировать. А голоса у них настолько яркие, что оживить было просто исторически важно.
— Спектакль по историческим документам, в котором большую роль играет музыка. Зрители почувствуют какую-то связь, преемственность со «Словом и делом»? И есть ли эта связь? В чём назначение музыки в «Жизни за царя»?
— «Слово и дело» — это драматическая оратория для шести голосов в сопровождении баяна. В «Жизни за царя» такой формы не обнаружилось. Но музыка в спектакле есть. Есть три гитары, цыганский романс, мексиканское трио. В как-то в период репетиций всё это возникло. Скорее как что-то вспомогательное для раскрытия документов.
— Как вы думаете, в чём актуальность спектакля, о чём народовольцы говорят нам сегодня?
— Для меня спектакль актуальнее и актуальнее с каждым днем. Хотя сейчас в обществе чувствуется апатия, люди устали и потом — так удобно и уютно сидеть в фейсбуке, как на лавочке перед подъездом, и навешивать оскорбления всем, кто пройдёт мимо. И для «слуг народа» важно помнить эту веху нашей истории. Чтобы понимать, что возмездие рядом.
— Вы заранее решили, что в Архангельске играть «Жизнь за царя» будете в особняке Молодёжного театра. Чем он подошёл?
— Мы уже несколько раз бывали на фестивалях в вашем прекрасном городе и с первого раза поняли, что особняк Молодежного театра идеально подходит для «Жизни за царя». Если бы такой театр был в Петербурге — мы бы только там и играли. Я думаю, что нам удастся создать там необходимую атмосферу для того, чтобы зрители смогли максимально погрузиться в тему и совершить это путешествие на сто с лишним лет назад.