Архангельские курсанты проложили курс через столетия

В просторном конференц-зале на столах разложены чертежи старинных морских судов, карта Новой Земли, нарисованная от руки, и другие документы.

— Морские карты у нас на Севере составлялись с древности, — рассказывает курсантам замдиректора архива Василий Трофименко.

Он показывает молодым людям меркаторскую карту с изображением участка берега Белого моря от мыса Святой нос до мыса Городецкого, созданную в 1827-1830-м годах экспедицией Рейнеке.

Курсанты невозмутимо стоят ровной линией вдоль столов. Держа выправку с интересом разглядывают план адмиралтейского Соломбальского селения 1869 года, незадолго до этого ставшего частью Архангельска.

— Что такое ласт? Кто-нибудь из вас слышал о такой единице измерения? — спрашивает Василий Трофименко, держа в белоснежных перчатках размеченный от руки чертёж барки на 180 ластов. Не получив утвердительного ответа, поясняет: ласт — старинная русская единица измерения объёма судна, равная примерно 5,66 м³.

Не остаётся без внимания и вопрос о стоимости судна в XIX веке: шхуны и ладьи, грузоподъёмностью от четырёх до шести тысяч пудов каждая, обходились в 1200-1700 рублей, в то время как шняка с вооружением и вместимостью 400-500 пудов стоила 140-150 рублей.

Курсанты узнают и о том, как во времена «просвещённого абсолютизма» Екатерины II в Холмогорах была учреждена мореходная школа для всех жителей Вологодского наместничества, где дети могли обучаться бесплатно. В 1786 году генерал-майор Иван Ливен, губернатор области, предложил перенести её в Архангельск из-за его близости к морю. Похожее учебное заведение со шкиперскими курсами находилось и в Кеми. Переход в город оттуда занимал неделю.

Шутя и переговариваясь, воспитанники морского института вместе с Василием Трофименко отправляются в архивохранилище.

Внутри веет прохладой и одиночеством. Тускло светят лампы в плафонах. В конце коридора между высокими рядами документов разных эпох и библиотечного фонда за решёткой цвета ржавчины виден оконный свет.

Если задеть дверь, защищающую фонд от посторонних, она начинает жутко скрипеть. Рядом с ней расположились два выпуклых чёрных выключателя. Видимо, тоже из прошлого. На одной из полок, среди пожелтевших книг и газет лежит серая папка с подшивкой «Правды Севера» за сентябрь–декабрь 1933 года. Через решётку можно разглядеть номер газеты «Северное утро» за ноябрь 1990 года. На первой полосе опубликовано стихотворение «Рулевой». Но не про отважных мореплавателей, как кажется поначалу:

Шли вперёд по привычной кривой, свято веря в надёжность кормила,

Если партия — наш рулевой, то она безотказно рулила.

Зарулила одним в лагеря, а других вознесла над народом…

Тем временем ребята, потеснившись, размещаются вдоль подоконников и слушают рассказ о том, какую важную роль играл морской порт Архангельска в кризисные моменты российской истории.

— Есть вопросы? — спрашивает Василий Трофименко.

Курсанты безмолвствуют.

— У матросов нет вопросов, — иронизирует гостеприимный хозяин архива.

— Только мы мотористы, — негромко замечает кто-то из молодых людей в ответ.