Михаил Копица — об интервенции на Русском Север

— В этом году мы отмечаем столетие окончания интервенции на русском севере. Формально вторжение войск Антанты мотивировалось потребностью обороны русского севера от немцев и белофиннов, но на деле — преследовало политические цели — свержение власти большевиков, а так же геополитические и экономические интересы, связанные с захватом стратегически важного и богатого ресурсами региона России. Так сегодня описывают те далекие события некоторые историки. Согласен ли с этим подходом архангельский историк и краевед — Михаил Копица, узнаем прямо сейчас. Он наш гость сегодня на 13-м этаже. Михаил Николаевич, добрый день.

— Здравствуйте.

— В одной из программ, которая проходит на нашем телеканале «Регион 29», как раз на тему интервенции, Вы создали такой необычный для меня образ. Вы говорили, что история — это супермаркет и сегодня каждый выбирает в этом супермаркете своё отношение к ней. На тему интервенции, какой может быть ассортимент позиций?

— Хочу сказать, что констатация того факта, что мы живем в обществе, которое напоминает супермаркет памяти, не несёт в себе ничего хорошего или плохого. Это просто есть. Мы живём в информационном обществе, где нас постоянно пронизывают потоки информации и мы делаем выбор. Что касается интервенций, у нас целая «витрина» выбора. Мы можем выбрать большевистскую позицию, которая говорит о том, что это была борьба с первым пролетарским государством, попытка подавить революцию в зародыше. Мы можем подобрать значительное количество аргументов в пользу этой позиции, которые прямо или косвенно содержатся в воспоминаниях участников и каких-то основополагающих документов. Мы можем выбрать позицию, которой придерживаются западные историки, о том, что интервенция не имела какого-то особого значения, была локальной историей, которая была связана с текущими стратегическими и тактическими интересами того момента. И тут также может быть множество аргументов. Это мы сейчас знаем, что первая мировая война окончилась в ноябре 1918 года. А для современников это не было так очевидно. Также мы можем выбрать патриотическую позицию, в которой говорится о том, что интервенты пытались каким-то образом отторгнуть русский север от России. Тогда уж, конечно, не только север. Интервенция затронула многие окраины Российской империи. И тут тоже можно подобрать аргументы в пользу этой позиции. Думаю, в конечном счёте — это индивидуальный выбор.

— Хорошо. А каков тогда Ваш выбор, как учителя истории? Тот выбор, который Вы транслируете ученикам?

— Как учитель истории, как раз, я выбора не имею. Дело в том, что существует государственный образовательный стандарт, программы, учебники, в соответствии с которыми работают учителя. В школьной программе интервенции не даётся однозначной оценки. Она изучается в общем потоке гражданской войны, как один из элементов, причём, не самый важный. Другое дело, для региональной истории это имеет значение. Так как на территориях, где сама интервенция проходила, она фактически подменяет собой гражданскую войну. У нас на севере интервенция и гражданская война — то почти совпадающие элементы. У нас в регионе есть места памяти, которые известны каждому архангелогородцу, я думаю. Памятник жертвам интервенции, концентрационный лагерь на острове Мудьюг, Британское военное кладбище, большая часть захоронений которого это, как раз, солдаты первой мировой. Лично мне кажется, что у нас в Архангельске в большей степени господствует Советское представление, которое сформировалось еще в годы Советской власти.

— То есть, их главная цель, все же, была — свержение власти большевиков?

— Да. Сейчас, в связи с последними веяниями сюда добавился и патриотизм разного рода. Под патриотизмом я сейчас понимаю не чувство любви к родине, а как об отдельном политическом течении.

— Возникает интересный момент. Всё же шла первая мировая война. Здесь ни высаживались в военные годы и говорилось о том, что цель этой высадки — защитить Россию и её окраины от немцев и белофиннов. Они высадились, а с кем воевать-то стали?

— Тут вообще непросто всё, на самом деле. Сама высадка связана с тем, что Советская власть была «за» по началу. Троцкий высказывал такую позицию. Также и местные власти в Мурманске, к примеру. Немцев боялись больше, чем союзников. В каждом регионе высадки складывались у местной власти с интервентами свои отношения с кучей нюансов. А с кем воевать? С красными, которые воспринимались, как предатели общего дела. Поскольку они намеревались и вышли к этому времени из войны, подписав Брестский мир. Антанта поддерживала любые политические силы, которые выступали против большевиков, борьба с которыми позволит удержать Россию в войне, а значит, будет несколько дивизий сражаться с немцами на восточном фронте, а это, в свою очередь, означает, что положение на западном фронте не ухудшится, там как раз планировалось масштабное наступление.

— Сегодня, когда сама Октябрьская революция и её последствия освобождены от советской пропаганды, во многих фильмах и книгах белое движение называют чуть ли не мученическим. Если интервенты шли, как помощь белому движению, то почему же тогда их образ не стал положительным?

— То, о чём Вы сейчас говорите, это и есть тот самый выбор, который мы делаем. Мы выбираем сторону — смотреть на Гражданскую войну глазами белых или глазами красных. Или же мы стараемся занять позицию стороннего наблюдателя, что сложно. В общественном сознании история — это инструмент осознания реальности.

— Судя по описаниям, которые сейчас есть, остров Мудьюг был не хуже и не лучше, чем те концентрационные лагеря системы ГУЛАГ, авторами которых была уже советская власть. Но, тем не менее, встречаю некоторые описания, где говорится о том, что это было уникальное место заключения. Почему?

— Концентрационный лагерь у нас всегда ассоциируется с лагерем смерти. На самом деле, это разные вещи. Концентрационные лагеря Первой мировой войны не ставили своей целью уничтожение людей. Это были места концентрации своего рода нежелательных элементов. Лагеря смерти — это изобретение второй мировой войны. Это связано с холокостом. И задача таких лагерей была в том, чтобы уничтожить как можно большее количество людей за короткий промежуток времени. Безусловно, лагерь на острове Мудьюг — не лагерь смерти. Но в силу разных обстоятельств, условий, в которых содержались люди, недостатка пищи и суровых климатических условий смертность там была выше средней.

— Ещё один интересный факт, который я прочитала, готовясь к интервью. В исследованиях русской службы ВВС приводится имя одного из интервентов — французского военного разведчика Эрнеста Бо, который был куратором Мудьюга и как будто бы с его именем связано дальнейшее создание всемирно известной линии духов Шанель № 5. Есть ли какое-то историческое подтверждение этому или это какая-то легенда?

— Известно, что французский персонал занимался охраной в лагере Мудьюг, но и всё. А касательно человека, который потом был причастен к созданию духов, я ничего не знаю. Но у меня нет никаких причин не доверять ВВС, потому что я знаю, что их исторические исследования достаточно качественные и интересные.

— Михаил Николаевич, спасибо Вам за разговор!