информационное
— Здравствуйте. Сегодня на 13-м этаже непростой гость — любимый и известный актёр театра и кино Александр Носик. Александр Валерьевич, доброе утро.
— Здравствуйте.
— Когда мы узнали, что Вы в Архангельске, а у нас в эти дни проходит кинофестиваль стран Арктики Arcticopen, естественно, мы решили, что Вы приехали в рамках программы фестиваля. Это так?
— Я понял, что что-то намечается, когда встретил своих коллег в самолёте в Архангельск. А так, я ехал как свободный художник. Но я, действительно, попал и вчера вечер провёл за просмотром фильмов в рамках фестиваля. А это бывает очень редко, потому что обычно нужно участвовать в каких-то других мероприятиях. Я никогда на фестивали не ходил смотреть кино.
— Хорошо. Тогда зачем же Вы летели, если не на кинофестиваль?
— Я веду переговоры о проведении творческого вечера в феврале. Как раз для этого я прилетел и поехал во дворец. А попал в эпицентр искусства.
— А как же Вы узнали, что есть Архангельск и такой Дворец культуры Ломоносовский?
— Как говорится, язык до Киева доведет. А соцсети до Архангельска. Я оказался здесь благодаря одной из сотрудниц дворца Культуры, которая вела со мной длительные переговоры.
— А что под собой подразумевает творческий вечер?
— Это концертная программа, номера в которой связаны одной мыслью. Это и стихи, и проза, и моноспектакль. Кто-то просит побольше разговоров со зрителями, а кто-то — больше выступлений. Поэтому мы ездим с неким миксом творческим. За этот год были в Иркутской области, Краснодарском крае, Якутии. Теперь время дошло и до Архангельска наконец!
— Вы родом из актёрской семьи. Скажите, сегодня, оглядываясь назад, Вы могли бы сказать, что Ваша профессиональная судьба была предопределена?
— Нет. Абсолютно точно не была предопределена. В какой-то момент на семейном совещании было принято решение, инициируемое мной, что я не пойду в актеры. Мама не хотела категорически, чтобы я был актером. Отец сказал, мол, как решил, так и решил. И затаился на несколько лет. Мы уже детьми наблюдали с сестрой различные актерские судьбы. Плюс — это же была эпоха перестройки. Мы ж все верили, что сейчас все изменится, страна станет раем на земле. После 10 класса мои друзья пошли в Плехановское учиться. Ну и я гуськом за ними. С первого раза не поступил, любовь помешала. Отучился в финансовом техникуме несколько месяцев, затем меня забрали в армию. Вернулся, и куда пошел? В Плехановский институт. Год проучился на рабфаке, совершенно не думая о профессии актера. Только по выпускным экзаменам с рабфака хитрый отец тихонечко заронил зерно сомнения во мне, сказав, что я не смогу сдать туры в театральный институт. Он бросил мне вызов. На первое прослушивание я попал к своему будущему педагогу, который показал головой и из жалости пропустил меня на следующий тур. И вот так со скрипом, постоянно слыша «Александр, ну это не Ваше» я постепенно шел.
— Готовясь к нашему с Вами интервью, я почему-то вспомнила интервью Вандама. Одна фраза оттуда мне очень запомнилась. Он же был большим кумиром в 90-е года. Высокий, груда мускулов, харизматичный. Он сказал: «Вы знаете, если ко мне н улице подойдет грабитель и скажет — кошелек или жизнь, то я, конечно же, отдам ему кошелек». Смотрите, сейчас у Вас для российского зрителя тоже образ сильного мужчины с бойцовскими навыками. Если к Вам подойдет грабитель, то, что Вы сделаете?
— Думаю, кошелек то не самое важное, что есть в нашей жизни. Есть то, что отдать нельзя. Знаете, жизнь устраивает нам разные проверки. Можно и отдать кошелек, но если дело в безопасности людей, которые находятся рядом с тобой, то нужно делать выбор. Бывают разные ситуации. Но главное — не струсить. Ты можешь защищаться или, наоборот, нападать. Было бы хорошо, конечно, если такая кризисная ситуация настанет, использовать свои внутренние ресурсы, чтобы не сломаться. Это важно. Не только для тебя, но и для тех людей, которые тебя окружают. Умение принять боль, старость, смерть — это пример.
— В каждой профессии есть профессиональная деформация. Про актёров говорят, что они становятся неискренними в реальной жизни.
— Это самый большой миф и ложь. Большинство актёров в реальной жизни нормальные и искренние люди. Актеры тоже устают от своей работы. Деформация — это эмоциональная раскачка. Но это как раз то, что мы делаем в своей профессии. Но важно научиться контролировать свои разные эмоции. Настоящий актер «подключает» себя к любой роли, и только тогда ему верят.
— Хорошо. А из роли насколько тяжело и долго выходится?
— Лучше спрашивать, как быстро актёр входит в роль. Вот мы вчера с моим товарищем сели после фестиваля обсуждать технологии вхождения в роль. Нужно же услышать установку режиссера, прочувствовать весь материал, простроить рисунок. Очень быстро выскальзываешь из роли несколько раз на площадке. Потому что тебе приходится надевать чужую шкуру.
— Я прочитала, что Вы дружили с Владимиром Турчинским и Дмитрием Марьяновым. Мне эти актёры тоже очень близки, поэтому хотелось спросить Вас, какими они были.
— С Димой Марьяновым мы однокашники. Когда мы пришли в театральное Щукинское училище, Дима уже был на пятом курсе. Для меня пятикурсники были богами. Поэтому оказалось очень приятно и комфортно с ним работать, потому что он мой старший товарищ по опыту, количеству ролей. Мы не были очень близкими друзьями в жизни, но часто пересекались на площадке. Я смотрел на него, как на пример и старался учиться.
А с Володей Турчинским мы познакомились на съемках первого Спецназа. Я всегда говорю о нем, как о человеке с огромным образованием, острым юмором и мудростью. Он заставлял меня двигаться. Помогал мне с работой, когда меня перестали допускать ко всем каналам.
— Вы говорили уже о том, что есть технологии, которые помогают молодым актерам учиться и продвигаться в профессии. А Вы чувствуете, как они уже «дышат в затылок»?
— Ещё как! Актеров становится с каждым годом все больше и больше. Я не могу сказать, что они стали хуже, просто материал сейчас другой. Раньше любили комедии, но любили и драмы. А сейчас современный зритель выбирает усредненные комедии. И актеру уже нет надобности так развиваться. Режиссеры затачиваются под сериалы. Театральные режиссеры — под легкие комедии, которые являются, в общем то, комедиями положения. Есть, конечно, и те, которые умеют все, хватаются за любую возможность, постоянно учатся. И это профессионально. Надо понимать, что сейчас происходит смена поколений. Каждый актер должен понимать, что он будет переходить из одной категории в другую, в третью. Главное — оставаться в профессии.
— Вы, наверное, уже немного ответили, но я всё равно спрошу отдельно. Как бы Вы оценили качество отечественного кино в динамике? Стало хуже или лучше?
— Тут есть нюанс — кино развивается. Был, конечно, спад. Но если бы не было этого периода, то ничего бы не развивалось. Единственное, что хочу сказать — наше кино никогда не было мировым. Оно национальное. Наш менталитет своеобразен. В какой-то момент мы погнались за американскими технологиями в кино. На мой взгляд, в этой погоне мы потеряли наше национальное составляющее, то, что было интересно именно нам. Но, я думаю, что этот период мы тоже пройдем. Нужно, чтобы зрители выбирали хорошее и качественное кино.
— И завершающий вопрос. Когда же мы Вас ждём к нам, в Архангельск? Наверное, переговоры чем-то увенчались?
— Остались только технические вопросы и трудности. Если мы решим эту техническую историю, то 15 февраля я буду в Архангельске с творческим вечером.
— В любом случае, мы Вас ждём в начале следующего года. Спасибо за беседу.