информационное
— Здравствуйте. Эту болезнь назвали «чумой
XX века», потому что заболеть может любой,
а исцелиться никто. По крайней мере, до
сих пор нет ни вакцины, ни лекарства,
способного уничтожить вирус иммунодефицита человека. По последним данным всемирной организации здравоохранения, в мире насчитывается около 40 миллионов больных
СПИДом, и эта цифра неуклонно продолжает
расти.ученые говорят об эпидемии, даже
пандемии, а вот общественность охладела
к этой проблеме. «Чумой 21 века» называют уже другие угрозы, и про ВИЧ с каждым годом мы слышим все реже. Появились даже сторонники идеи, что болезни такой не существует, поэтому сначала напомню, что же это за вирус иммунодефицита человека, а потом я представляю участников
круглого стола.
Впервые человечество узнало о вирусе иммунодефицита в 1981 году из доклада, опубликованного центром по контролю и профилактике заболеваний США. Два года спустя французские ученые обнаружили в крови больных неизвестный ранее вирус, получивший название вирус иммунодефицита человека. В организм он может попасть несколькими путями — при незащищенном половом контакте, через зараженный шприц наркомана или скальпель хирурга, от матери к новорожденному ребенку. Вирус проникает в кровь, внедряется в клетки иммунной системы и начинает размножаться. Клетки, пораженные вирусом, теряет способность реагировать непопадание в кровь микроорганизмов, то есть фактически выключаются из работы, в результате зараженный человек начинает чаще болеть, обычные инфекции протекают у него намного тяжелее без специального лечения. Иммунодефицит достигает такой степени, что организм не может справиться ни с одним заболеванием. Это уже СПИД — синдром приобретенного иммунодефицита. Больной умирает от банальной инфекции, которая переходит в тяжелейшую пневмонию. Что может противопоставить ВИЧ современная медицина? В 1996 году были созданы первые препараты, блокирующие размножение вируса. Сегодня их несколько сотен. Комплексная противовирусная терапия позволяет снизить содержание вируса в крови, что приводит к повышению иммунитета. И это лечение продолжается всю жизнь.
— Теперь я представлю наших гостей: Анна Александровна Еремеева — исполняющая обязанности главного врача Архангельскогопсихоневрологического диспансера, Сергей Пономарёв — руководитель регионального отделения всероссийского общественного движения «Стоп наркотик», Анна Валерьевна Байдакова– главный специалист-эксперт отдела эпидемиологического надзора управления Роспотребнадзора по Архангельской области, Ольга Владимировна Абрамовская — мама двоих детей, и Любовь Першина, студентка САФУ. Я надеюсь, у нас здесь нет людей которые считают что ВИЧ — это выдумка.
— Я совершенно не согласна с этим утверждением по той простой причине, что тенденция к росту ВИЧ-инфекции положительная, в том числена территории Архангельской области. В абсолютных числах — за девять месяцев 2016 года зарегистрировано 28 случаев ВИЧ-инфекции. В абсолютных числах это небольшая цифра, но весомая для нашей области, для нашего региона. И поэтому не стоит говорить о том, что у нас такой проблемы нет. Она есть, она существует.
— На уходящей неделе прошел профильный семинар в рамках сотрудничества с советом министров северных стран. В нем приняло участие более 50 врачей, также преподаватели и студенты СГМУ, говорили о важности профилактике СПИДа в первичном звене. Большая роль отводится именно информирование. Но, говоря о ВИЧ, говоря о СПИДе, мы понимаем, что тему секса и наркотиков не обойти. У меня первый вопрос: как, когда, какого возраста мы начинаем информировать наших детей об этой теме икто это должны делать?
— На самом деле, проблема информирования действительно серьезная, потому что, если говорить его профилактике наркомании — а здесь же мы говорим и о профилактике ВИЧ, — то здесь, к сожалению, сегодня есть масса нормативов законодательных, несистемности, четкой системы — кто, как, в какой форме, как часто должен проводить эту работу, ее нет. Поэтому сегодня все службы, все подразделения, все направления, все заинтересованные участники этого процесса стараются в силу своих возможностей. Это и общественники, в том числе. Поэтому вот здесь важно выработать эту систему. Есть медицинская система, есть образовательная система, есть правоохранительная система, их нужно сшить между собой ив виде какого-то документа представить на территорию всей России и ее реализовывать.
— Вы недавно закончили школу, скажите, в школе Вам каким-то образом рассказывали о ВИЧ?
— Да, в школе рассказывали, мы ходили в ВИЧ-центр, нам говорили о последствиях, о том, как им можно заразиться. Действительно, это страшно, это произвело огромное впечатление, и я считаю, что не только школа должна способствовать профилактике ВИЧ, но и из семьи должно это идти. То есть прежде чем рассказывать об этом детям, надо рассказать об этом родителям, чтобы дети были готовы к этому разговору в школе.
— Ольга, Вы дома как-то рассказываете? У Вас один ребенок школьник.
— Пока у меня еще маленький ребенок, но проблемы какие-то, которые существуют в обществе, я рассказываю доступным языком. Я считаю, что дети должны знать какие-то основные пути заражения тем или иным заболеванием. И вообще «прививку» правильности знаний мы даем сами детям.
— А кто может рассказывать родителям?
— Здесь самое важное — чтобы в фокусе внимания было вообще тема безопасности. И про безопасность мы с маленькими детишками можем разговаривать вообще самого младенчества.когдамы говорим что это грязно и поэтому это опасно, вот этот человек незнакомый и поэтому это может быть опасно. То есть когда мы взращиваем ценность самого человека ценность его здоровья, в определенном возрасте мы можем затрагивать темы, которые будут уже понятны этому маленькому человеку.
— Я разговаривала с разными специалистами, и есть такое мнение, что главной профилактической мерой распространение ВИЧ может стать просто использование презерватива при любом контакте. И было бы неплохо в школах старшеклассникам и в средних и высших учебных заведениях выдавать бесплатно презервативы. Мы обратились с этим вопросом к жителям Архангельска, давайте посмотрим, что думают люди.
— Как Вы относитесь к тому, чтобы старшеклассникам, учащимся колледжей и высших учебных заведений выдавали бесплатно презервативы, чтобы предотвратить распространение ВИЧ?
Респондент: Может быть, и меньше бы стало инфицированных, поддержала бы, конечно.
Респондент: Вопрос сложный. Надо бы специалистам об этом задуматься, тем, кто разбирается в этом вопросе. Ученикам старших классов, возможно, это нужно.
Респондент: Я вообще думаю, что такие проблемыможно решить в семье.
Респондент: Я не возражал бы против этого, что плохого, что выдают презервативы. Дети начинают гораздо раньше, чем мы думаем, заниматься сексом.
Респондент: Наверно, положительно, лучше об этом рассказывать.
Респондент: На самом деле, очень хорошая идея, потому что, как правило, дети стесняются покупать контрацептивы, а секс никуда не девается от этого.
— Стоимость лечения в нашей стране 1 ВИЧ-инфицированного в год — 85 тысяч рублей, и сегодня в стране порядка 985000 человек ВИЧ-инфицированных.Даже если предположить, что половина не лечится по каким-то причинам, чтобы обеспечить полмиллиона человек в лечении в год, нужен бюджет в 42 с половиной миллиарда рублей. Может, все-таки проще и дешевле выдавать бесплатно презервативы, перед этим проинформировав, для чего, зачем и почему?
— Выдача бесплатных презервативов не решит проблемы. Мы привыкли смотреть куда-то на запад и ориентироваться на них. Пример брать нужно, но так же необходимо не забывать, что мы живем в России. Нужны действия помимо выдачи презервативов, это и учеба, и просвещение. И легче и дешевле будет предотвратить, чем потом лечить.
— Вы в семье, как отец, рассказываете своей дочери об этой проблеме?
— Моему ребенку 13 лет сейчас. Все вопросы, касающиеся информирования, делегированы маме. Но при этом, не значит, что эта тема закрытая. Если будет вопрос, то я готов ответить.
— А где эта грань между информированием и разжиганием интереса к сексу у подростков?
— Мне кажется, нужно начинать разговор с ребёнком не с того, что существуют страшные болезни, а с того, что «Тебе уже 13 лет. Я знаю, что с тобой происходит. И ты беспокоишься о том, как меняются твои мысли, твое тело». То есть, нужно говорить про возрастные особенности и что это значит. Сказать, что когда человек взрослеет, у него появляются новые сферы жизни. Говорить про отношения мальчиков и девочек. Я считаю, что раздача презервативов в школах — это отличная профилактика.
— Профилактика ВИЧ-инфекции в нашей стране масштабно развернулась с 1992 года. Если вы вспомните 90-е годы, то там было много социальной рекламы. Но чаще всего она была пугающая, угнетающая, тяжелая. На мой взгляд, после этой рекламы у общества возникло неправильное отношение к ВИЧ-инфицированным пациентам. Люди стали испытывать страх и пренебрежение к подобным пациентам. Хотя, по сути, человек, с ВИЧ-инфекцией никакой эпидемиологической опасности не представляет. Гораздо опасен больной туберкулезом или гриппом. Поэтому говорить о профилактике, как только о барьерных методах контрацепции, и пугать ребенка, не совсем правильно. Барьерный вид контрацепции предназначен не только для профилактики ВИЧ-инфекции, но и для профилактики других инфекций, а так же снижает риск развития нежелательной беременности. Возможно, тема ВИЧ-инфекции не так широко сейчас освещается из-за тех проблем, что я озвучила ранее. Во-первых, непонятно, как разговаривать с ребенком о половом воспитании. Во-вторых, не хочется запугивать общество. Кроме того, по данным анализа по стране половой путь вич-инфекции превалировал, в нашем регионе, до 2015 года. После 2015 года тенденция к росту среди потребителей инъекционных наркотиков резко пошла вверх. То есть, появилось большое количество инъекционных наркотиков, соответственно, совместное использование их приводило к эпидемии ВИЧ-инфекции уже среди наркоманов. Получается, мы перешли от полового пути к парентеральному путь передачи ВИЧ-инфекции. В целом-то по стране половой путь передачи ВИЧ-инфекции не только среди юного населения. 35 лет средний возраст, то есть абсолютно взрослые, организованные люди, которые прекрасно понимают, для чего нужны презервативы.
— Вы говорите про взрослых людей. Почему вначале мы задавали вопрос про молодежь, потому что если в молодом возрасте человек уже для себя правила жизни определил, то тогда дойдя до взрослых возраста это априори будет предполагаться. Мы еще раз вышли на улицы Архангельска и спросили «А когда Вы идёте на свидание, Вы вообще думаете, в том числе, о такой угрозе, как ВИЧ?» Давайте посмотрим, что сказали люди.
Корреспондентка: Когда
вы идете на свидание с девушкой или с
парнем, вы думаете о том, что можете
заразиться ВИЧ?
— Нет.
Корреспондентка:
А почему выне задавались этим вопросом?
-
Если знакомый человек, то у меня личное
возникает такой мысли. Мне кажется, он
бы сразу сказал. Если с незнакомым
человеком, то да.
— Во-первых, потому что я редко хожу на сведения. Во-вторых, потому что меня воспитали достаточно хорошо, и я знаю, как и чем нужно защищаться.
— Нет, не думаю.
Корреспондентка: А почему?
— Потому
что я хожу на сведение только с одной
девушкой.
— Нет.
Корреспондентка:
А почему?
— У меня единственная девушка.
Я с ней давно встречаюсь.
— Не задумывалась. Есть разные варианты предохранения сейчас.
— Что скажете?
— Что и требовалось доказать.
— Если говорим про молодежь, то мы должны учить не как предотвратить заражение, а воспитывать в человеке разум в выборе партнера. То есть, это происходит, как говорит статистика, с людьми, которые сегодня употребляют наркотики.
— Мы же понимаем, что чем больше заражений, тем выше вероятность, что заразившийся через шприц, может уже половым путем кого-то заразить.
— Можно я скажу с психологической точки зрения по поводу брать или не брать на свидания презерватив. Здесь очень хорошие были ответы. Человек, когда общается с другим человеком, воспринимает таким же, как себя. То есть, «Я не болею ВИЧ, значит, он тоже не болеет ВИЧ. Значит, у нас все безопасно». Или второй вариант «Я болею ВИЧ, значит он тоже болеет ВИЧ. Зачем нам защищаться?». Очень важно эту ловушку психологическую понять и отодвинуть от себя. Прежде всего, понимать, что человек напротив меня может быть разным, даже если это ребенок. Я иногда разговариваю на эту тему и с подростками. Некоторые отвечают «Ой, да мне это не грозит, мне не нужны презервативы». А я спрашиваю: «А если ты мимо проходишь, а у маленького ребенка кровь идет из носа. Ты будешь ему оказывать помощь? В перчатках или без перчаток?» То есть, безопасность со всех сторон — и со стороны гема контакта и со стороны полового контакта. Мне кажется, об этом очень важно напоминать.
— Получается, в 21 веке, в веке информации, когда у нас доступны барьерные контрацептивы, когда у нас доступны одноразовые шприцы, тем не менее, люди заражают и заражаются ВИЧ. Я нашла такие цифры: у нас в стране за 2017 год новых случаев заражения было выявлено порядка 100 тысяч. За первое полугодие 2018 еще 52000, а еще приводятся такие данные, что каждый час в России 10 новых случаев заражения ВИЧ. Наша страна сегодня на 3 месте по темпам заражения после ЮАР и Нигерии. Эти данные приводит академик РАН, руководитель федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский. Он давал шикарное, намой взгляд, интервью нашим коллегам общественного телевидения России. Буквально небольшой фрагмент давайте посмотрим и продолжим.
— Число ВИЧ-инфицированных у нас растет. Дело в том, что от ВИЧ-инфекции люди не выздоравливают и если заразилась сто тысяч человек, то это прибавляется к тем 900 тысячам, которые уже были. Прирост идет, но остановить его, в принципе, возможно. Поэтому задачи, которые ставит международная организация ВОЗ — это ноль новых случаев.
— Сейчас у меня вопрос к специалистам — ноль новых случаев — это реально? Но Архангельской области 28 новых случаев. Это немого, но все равно прирост.
— Это в любом случае прирост. Кроме того, любая эпидемия или инфекция работает по определенным эпидемиологическим законам. Например, если мы говорим про Архангельскую область, то по уровню эпидемии мы на 10 и 12 лет от РФ отстаём. То есть, когда был большой пик в целом по России, мы все-таки не давали таких высоких цифр. Но естественно мы будем развиваться по тем же законам. Поэтому говорить о том, что у нас не будет новых случаев очень трудно. С учетом того, что у нас есть и потребители инъекционных наркотиков, с учетом того, что не все из нас ответственные в плане применения барьерных методов контрацепции. Мне бы еще хотелось в рамках этой беседы поднять тот вопрос, который Анна уже затронула. Это искусственный механизм передачи ВИЧ-инфекции. Искусственный механизм — это передача ВИЧ-инфекции или любых других гема контактных инфекций при оказании медицинской помощи. К большому, в общем-то, счастью на территории нашей области завесь период наблюдения случаев заражения ВИЧ-инфекции в медицинских организациях не зарегистрированы. Однако, важно не повторить опыт трагедии, когда в результате вопиющих нарушений требований санитарного законодательства было заражено 270 детей. Поэтому задача и нашей службы и медицинского звена ни в коем случае не допустить хотя бы даже одного случая заражения в медицинских организациях, а так же направить работу населения медицинских работников именно на настороженность по отношению к ВИЧ-инфекции. Мне как эпидемиологу кажется, что человек, который не знает свой ВИЧ-статус не знает, гораздо более опасен, чем человек, который знает свой ВИЧ-статус, даже сам ВИЧ-позитивный. И медицинские работники должны быть осторожными в отношении передачи ВИЧ-инфекции.
— На сегодня проблемы с тем, чтобы узнать свой ВИЧ-статус, нет?
— Нет. У нас есть центр «СПИД», который в настоящее время территориально находится кожно-венерологическом диспансере, где можно пройти данный вид исследований.
— Есть ли какой-то лимит на исследования? Например, одно бесплатное в год. Или я могу ходить каждый месяц?
— Самое важное в нашей беседе, чтобы не получилось так, что телезритель моментально после программы забыл об этой проблеме. Мы же все думаем и о СПИДе, наркомании, насилии, что нас это не коснётся. Но эта угроза, которая существует, она здесь рядом, на нее наступить очень-очень легко. Стоит только немножко расслабиться, потерять контроль и самоконтроль, внимание и это может произойти. Поэтому говоря об этом, мы должны еще и давать возможность людям понять эту информацию, принять эту информацию и использовать эту информацию.
— Известен опыт зарубежных стран в отношении наркоманов. Когда им предоставляем, например, бесплатно одноразовые шприцы, либо используют ту самую заместительную терапию, когда вместо наркотиков, которые внутривенно используется инъекционно, выдают таблетки. Получается, что государство, я посмотрела, это и Америка, и Европа, и даже некоторые страны Балтики, признает, что есть наркомания, что это проблема. Круг информированности достаточно широк. Мы опять сталкиваемся, что в России этого не используется. То есть, получается, если мы будем говорить «Уважаемые наркоманы, приходите. Вам вместо ваших каких-то там инъекционных наркотиков дадут бесплатно таблеточки. Эффект будет тот же». Получается опять проблема в информировании. Получается, что если мы это признаем, то опять начнем, как бы пропагандировать. Что делать то?
— Есть одно «но». Мы берем информацию о том, что у них там это делается, так почему бы у нас не делать. А кто знает, что в результате происходит этой заместительной терапии? Мы же не можем получить достоверную информацию.
— В результате они не стоят в тройке после ЮАР и Нигерии по темпам распространения ВИЧ. Как минимум.
— Здесь очень тяжело провести связь между таблетками вместо наркотиков и распространением ВИЧ.
— Нам только что наша специалистка Елена говорила, что у нас на первое место вышел именно инъекционный путь заражения ВИЧ. Как же нет связи? Тут прямая связь, на мой взгляд.
— Мы можем много обсуждать разные подходы к лечению зависимости от наркотиков, но обязательно должны помнить о том, что у нас есть указы президента и стратегия антинаркотическая, которая принята в РФ, где говорится о том, что неприемлемо применение заместительной терапии на территории РФ. Есть другие тоже научно обоснованные методы лечения наркомании, которые применяются в России. Они тоже эффективны. Заместительной терапии по наркомании в России нет на данный момент и стратегические на дальнейшие годы применяться не будет. Это надо помнить и про другие методы. Например, мотивационное интервью, психотерапевтические методы, дезинтоксикация, реабилитация, как на медицинском так и на социальном уровне. Наркомания — заболевание, которое проявляется, так называемой анозогнозией, то есть отрицанием у себя заболеванием на первых этапах.
— Сейчас Вы говорите о лечении самой наркомании. А я говорила про лечение в связке с профилактикой распространения ВИЧ. Именно это может сократить распространение ВИЧ, если мы говорим о том, что сегодня на первом месте — именно такой путь распространения как потребление наркотиков через инъекции.
— Нам лучше учить подрастающее поколение правильному образу жизни, чем тратить деньги на наркомана, который может стать причиной заражения кого-то. Лучше как можно больше усилий и средств потратить на профилактику и сократить количество больных наркоманией людей, чем думать о замещении.
— Значит, этот Вадим Покровский привел такие цифры, что у нас в бюджете страны 300 миллионов рублей всего на профилактику ВИЧ выделяется. Если у нас 140 миллионов жителей, это по 2 рубля на человека. Что за профилактика такая, как вы считаете?
— Мне кажется, что заместительная терапия в связи с ВИЧ, действительно, эффективная терапия. То есть, мы понижаем процент людей, заразившихся через иглу. И соответственно, потом заразившихся будет меньше. Но вопрос о стоимости этих наркотиков. Если закупать оптом, может, дешевле будет для наркоманов.
— Тут вопрос в конечной цели. Европа и Америка для себя определили, что они не хотят распространения ВИЧ-инфекции. Они признают, что это страшная эпидемия. А у нас по-другому. Я и тему круглого стола обозначила «А что проблемы больше нет?». Когда я готовилась к этой программе, то практически не нашла свежих и актуальных материалов на тему ВИЧ. Их крайне мало. Об этом сегодня не пишут и не говорят. Когда мы начинаем об этом говорить, то упираемся во что? Либо мы должны рассказывать о сексе, либо о наркотиках. Получается так.
— А должны рассказывать мы все же, наверное, ни о том, ни о другом. Должны говорить о том, что важно знать свой ВИЧ-статус, не нужно бояться исследования, что это не стыдно. Нужно понимать, что у нас система оказания помощи ВИЧ-инфицированным существует, что существуют методы современного лечения. То есть, у нас есть федеральный регистр, где есть все данные на ВИЧ-инфицированных, которые приходят на диспансерном учете, получают лекарственные препараты и живут жизнью, которые они бы могли жить и без ВИЧ-инфекции. Но, к сожалению, с ними случилось такая беда, и они вынуждены лечить свое заболевание.
— Вы же говорили о том, что выявляются случаи, когда, скажем, какой-то контакт или что-то произошло несколько лет назад, человек живет дальше и не знает ничего. Болезнь развивается, а он в этот момент даже не в курсе.
— Да, такое серо-негативное окно. Когда человек заразился, но лабораторные методы диагностики не могут их выявить. Но активно ведется работа по разработке новых тест-систем для диагностики ВИЧ-инфекции. Еще раз, наверное, повторю, что центр «СПИД» является главным пунктом, где можно провести современную диагностику, подобрать лечение, а так же провести экстренную профилактику ВИЧ.
— Например, случился курортный роман. Никаких симптомов мы не чувствуем субъективно, но все же рекомендуется на всякий случай провериться на ВИЧ, да?
— Безусловно.
— Я думаю, даже каждый человек, который сейчас посмотрит эту программу, желательно, чтобы задумался и записался на исследование для определения своего ВИЧ-статуса.
— Давайте сейчас сменим тему. Сегодня уже немного об этом говорили. Вопрос, наверное, в первую очередь к родителям. Начнем с Вас, Ольга, скажите, какая была бы у вас реакция, если бы узнали, например, что в классе с вашим ребенком учится ВИЧ-инфицированный ребенок?
— Я бы спокойно приняла эту информацию к сведению. Не нужно ребенку говорить, чтобы он не общался, избегал. В моей семье это называется «особенный человек» или «человек с особенностями». Да, у него такая особенность.
— А если дети подрались, поранились? Появляется возможность гема-контакта.
— Насколько я знаю, для того, чтобы заразиться, нужно достаточно большое количество крови. Поэтому я не вижу в этом никакой опасности.
— Хорошо. К остальным родителям такой же вопрос?
— Думаю, тут проще говорить тем, у кого есть медицинское образование. ВИЧ-инфицированные не вызывают негативной реакции с моей стороны. Я понимаю, что они не представляют опасности. Наверное, Вы читали о том инциденте с американским школьником, который был ВИЧ-инфицирован, подвергался травле на этой почве. В первую очередь, родители, а не дети. Его жизнь превратилась в кошмар. Я не представляю, что такая информация как-то изменила бы отношение к человеку в коллективе. Такого быть не должно. Тем более, есть понятие вирусной нагрузки. При правильно подобранном лечении степени эпидемиологической опасности данного ребенка довольно низкая.
— А если родители не допускают его лечения?
— А этот вопрос нужно уже задать органам опеки. Если родители не дают ребенку лечиться, то они подвергают его жизнь непосредственной опасности. Это умышленное причинение вредя жизни и здоровью. В эту категорию попадают и случаи, когда беременные женщины не проходят профилактическую терапию.
— А известны какие-то факты, когда наказывали таких людей?
— Такой опыт и у нас был. Дело в том, что тут большую роль сыграл и наш руководитель. Когда у нас действительно была женщина, отказывающийся от лечения, но, тем не менее, благодаря правоохранительным органам и личному участию нашего руководителя, все-таки удалось убедить, чтобы она принимала профилактические препараты.
— Люба, например, ты узнаешь, что сокурсник или сокурсница ВИЧ-инфицирована, никак отношение не поменяется?
— Конечно, нет. Думаю, мы должны знать, чего бояться. Это повод для нас самих задумываться о ВИЧ. То есть, и провести диагностику для себя, а так же рассказать ребенку, если он есть, об этой болезни.
— Недавно общалась с психологом из Москвы. Она рассказала такую историю. Когда к ним в психологический центр пришел ВИЧ-инфицированный подросток, психолог предложила ему взять любую кружку для того, чтобы попить чай. Этот мальчик изменился в лице, покраснел, потом побледнел. Психолог спросила, что случилось. Подросток посмотрел на нее и спросил: «Вы, действительно, мне предлагаете взять любую кружку, зная, что я ВИЧ-положительный? А у меня в семье все подписано». Для него этот момент был огромным облегчением, ощущением, что он не изгой. Это очень показательный момент. Люди с положительным ВИЧ-статусом такие же как и все остальные. Они так же расстраиваются, радуются, переживают.
— Сергей, мне интересна ваша позиция. Вы уже высказались со словом «Фи» по поводу наркоманов, мол, зачем им покупать таблетки. А если наркоман стал ВИЧ-инфицированным, то мы к нему продолжаем так же пренебрежительно относиться?
— Я не отношусь пренебрежительно. Здесь ситуация в том, что наркоман — это человек, который болеет. И эта болезнь, с бытовой точки зрения, передается. И передается не половым путем, а путем убеждения, рассказов и собственного примера. Конечно, для меня тяжело было бы постоянно общаться с наркоманом. Потому что в моем понимании, человек, который употребляет наркотики, делает это постоянно. Что касается человека с ВИЧ-положительным статусом. Даже человек с медицинским образованием, знающий и принимающий, все равно на секунду испытает страх. И это нормально — чего-то бояться. Разница уже в том, как выражать свой страх. Если я чего-то не знаю, то лучше спрошу у специалиста. Тут важно и не столько мое отношение, сколько отношение руководителя и всей группы в школе или детском саду, который соберет родителей и объяснит, что можно и что нельзя.
— У нас осталось совсем немного времени. Я, подводя итог разговору, для себя делаю такой вывод — проблема есть, но о ней больше всего знаем именно узкий круг специалистов. Широкая общественность, как я сказала в начале, охладела. Мы говорим о том, что это эпидемия, что она есть, что она неизлечима. Самое страшное, что она социализирована. С одно стороны, сегодня общество закрывается от нее, при этом никто из нас не может быть застрахован от заражения.
— У меня очень отзываются Ваши слова. Я, действительно, удивилась, что общество охладело к обсуждению этой проблемы. Может быть, потому что я в основном кручусь в зоне здравоохранения, и мне кажется, что об этом говорится постоянно. На самом деле, существует серьезный реализуемый план профилактики ВИЧ-инфекции, который проводится медицинскими организациями. Наверное, нужны новые пути информирования для людей.
— Тех людей, которых мы опрашивали, сначала спросили, знают ли они что такое ВИЧ. Практически все говорят вирус иммунодефицита человека. И что? И все. Есть расшифровка, но нет понимания, что за ней стоит.
— Я считаю, что, действительно, в школах проводится большая профилактика ВИЧ. То есть, детям показывают и рассказывают. А средний возраст забеливаемых ВИЧ — 35 лет. То есть, недостаточно профилактики, как раз, среди взрослого населения.
— Вот, мы ходим к стоматологу один раз в год, так же как и к гинекологу — раз в полгода. Нужно взять за правило себе и делать проверку на ВИЧ статус раз в год.
— Я бы тоже поддержала предыдущую ораторку, Ольгу Владимировну. ВИЧ статус нужно знать. Не нужно бояться этого вида исследования.
— Мы все здесь услышали информацию о том, что 35 лет — средний возраст заболевания.а масштабная компания по профилактике была в 90-х годах. То есть, это те люди, которые тогда воспринимали эту информацию. Значит, в тот раз не сработало. Нужно воспитывать детей с правильным донесением информации, не о том, что ВИЧ опасен, а о собственной безопасности.
— Спасибо, дорогие друзья. Думаю, тема, которая сегодня была поднята, очень важна, а разговор был полезен и актуален. Спасибо большое, дорогие телезрители, смотрите круглый стол каждую пятницу в 12:15.