Пахом напророчил Архангельску качественный рывок

С Пахомом организаторы «Европейской весны» пошли на большой риск — привезли в наш город бомбу с часовым механизмом! — зато президент фестиваля Виктор Панов показал, что своей молодой команде доверяет, как себе. До последнего никто и, наверное, даже сам Сергей Пахомов, не знали, чего от концерта ждать. 

Потому, что от художника, актёра легендарного трэшевого «Зелёного слоника», дизайнера интерьеров, артиста жанра стендап-камеди, в своё время — арт-директора глянцевых журналов Marie Claire и Elle, участника «Битвы экстрасенсов» и ведущего сверхъестественных телешоу, — словом, личности разносторонней и неординарной, — можно было ждать чего угодно.

В конце-концов выяснилось, что Пахом решил явить себя Архангельску в качестве музыканта. Тем более, что недавно он вновь собрал свою группу «Дзю Ом», и на «Европейской весне» она впервые прозвучала в новом составе.

В далёких 1980-х Пахом задумывал «Дзю Ом» как ансамбль душевнобольных. Сказывали даже, что для участия в неё нужно было иметь справку о нахождении в соответствующем лечебном учреждении. Кстати, у самого Пахомова такая справка должна была иметься: в 1986 году его вместо Афганистана отправили в психиатрическую больницу имени Кащенко.

— Потом все окончательно сошли с ума, и за это время подрос мой сын Павлик, так что я понял, что надо вновь собрать группу, — рассказал со сцены Пахом.

Кстати, Павел Пахомов в Архангельске уже бывал — в составе ансамбля ½ Orchestra. В «Дзю Ом» он — за клавишными. На сцену Пахомов-старший его практически вытолкал. Наверняка — для пущего эпатажа, но Павел рассказал, что в «сценарии» такого не было.

— Никакого замысла. Чистые эмоции, — сказал Павел. — Мы стараемся каждый раз делать так, чтобы мы не представляли, что нас ждёт на сцене. Есть, конечно, необходимая техническая подготовка, а в остальном — по настроению. Хотя сегодня один из редких случаев, когда мы попытались регламентировать наш трек-лист. Вообще мы всего раз третий играем в таком составе, ещё непонятно, как эта история будет развиваться. Всё, что у нас было, собрали в кучу — синтезаторы, барабаны. Получился такой панк советской волны.

И всю эту бредово-философскую смесь про кактус, сестру из Чечни, дорожный щит с надписью «грех» и «350 варёных курей» Пахом и компания опрокинули на зрителей. Те эту волну абсурда и идиотизма — двух главных составляющих творчества этого персонажа — выдержали стоически, некоторые — даже слишком серьёзно. Зато некоторые — водя хороводы. Самые мудрые потом отмечали: искать смысл — себе дороже, лучше просто окунуться в этот безудержный поток. 

Маринеска.

Всё происходящее на сцене на смартфон снимала муза Пахома — неземное существо в жёлтом, которую тот назвал Маринеской. В одной из песен гость спел про битников Архангельска — взамен битников Саранска в одноимённой песне.

— Там шла речь о внутренних резервах человеческих, — пояснил артист после концерта. — Не надо думать, что тут какой-то осколок империи, кусок дальнего мира. Наоборот, я всем говорю, что у вас — драгоценность. Вот я — московский: Москва — это моя энергия, моя игорная сила. А ваша — Архангельск, так что не обижайте свой родной город. И он вам поможет, и он вас поддержит, где бы вы не находились. Очень важно чувствовать почву под ногами. 

А затем Пахом изрёк:

«Мне кажется, с Архангельском что-то должно произойти, какой-то качественный рывок в течение пяти ближайших лет. Потому, что Архангельск — это мистическое пространство».

Во время концерта, казалось, Пахом своими небылицами исследовал: есть ли степень абсурда и идиотизма, которую зрители стерпеть уже не смогут?

— Честно скажу, я же начинал, действительно, с глубоких опытов, — прокомментировал эксцентрик. — В первом составе «Дзю Ом» у меня, во-первых, был принцип: все участники группы должны были быть психически нездоровы и иметь справку. В советское время такая справка развязывала руки: «Ну, псих, художник, можешь вытворять что угодно». И, во-вторых, мы играли до последнего зрителя. Пока последний зритель не уходил, я не прекращал играть. Я эти глубины уже исследовал. И драки были с публикой, и со сцены стаскивали, но мы всё равно играли. За 30 лет концертной деятельности я, конечно, уже поднабрался опыта, а в начале, когда много было сил, радикально действовал. Так и в жизни: когда мы юные, мы бесстрашные, мы бросаемся и в любовь, и в страсть… А когда старенькие становимся, мы расчётливые. Моё важное качество в том, что я молодой душой. И я пытаюсь это нести и поэтому разрушаю логическую последовательность в своём творчестве, воспеваю абсурд, потому что абсурд всегда выше логики. Абсурд есть тайна, божественное начало. Оно веселей, потому что где есть божественное начало, там нет времени, а, значит, нет и старости.

Что касается серьёзной публики в зале, гость сказал:

«Серьёзное отношение — это прекрасно. Мы должны отвлечься и отказаться от всевозможных стереотипов. Мы привыкли, что в консерватории все сидят чинно, пукать ходят в туалет. А ты пукни в зале, дай веселья контрабасу! Жизнь одна и мы её живём весело». 

Концерт закончился бесконечной автограф- и селфи-сессией. А ещё чувствовалось, что многие зрители, прикоснувшись к Пахому, пытались справиться с недосказанностью и утрясти в головах произошедшее.