Андрей Шеломенцев: «Цель — сделать Архангельск передовым научно-образовательным центром в Арктике»

Федеральный исследовательский центр в Архангельске возглавил Андрей Шеломенцев — екатеринбургский учёный, доктор экономических наук, профессор, имеющий опыт работы как в реальной экономике, так и в исследовательской сфере. Андрей Шеломенцев ответил на вопросы ИА «Регион 29». 

— Андрей Геннадьевич, расскажите, как вы пришли в науку, как развивалась ваша карьера. 

— Я бы не стал мою карьеру называть научной в классическом смысле. Она скорее антинаучная. Базовое образование у меня техническое — инженер-горняк. После окончания Свердловского горного института в 1983 году мне предложили поработать в Институте экономики УНЦ АН СССР (в настоящее время Институт экономики УрО РАН), где я три года занимался оценкой месторождений полезных ископаемых на Урале — от Башкирии до Новой Земли. Через три года меня потянуло в реальную экономику, и я уехал на север Свердловской области в Качканар.

На Качканарском ГОКе — крупнейшем горно-обогатительным комбинате в Союзе — я работал мастером, затем начальником планового бюро карьера. Была живая интересная работа: поиск резервов производства, внедрение новой техники, поиск источников финансирования рекувальтивационных работ, переход на аренду, хозрасчёт, выборы руководителей, внедрение первых персональных компьютеров и так далее. Я создал один из первых кооперативов в городе.

В 1988 году поступил в заочную аспирантуру по экономике в Свердловский горный институт, а через год переехал в Екатеринбург. Наряду с подготовкой диссертации в команде в течение трёх лет я занимался постановкой задач для АРМов (автоматизированных рабочих мест) на базе СУБД для предприятий различных отраслей промышленности. Кульминацией этого проекта стала в 1992 году разработка концепции одной из первых в городе локальной сети для крупнейшей строительной организации в Свердловской области — треста «Уралэнергострой».

После защиты кандидатской диссертации в 1992 году по просьбе моего научного руководителя профессора  Стровского два года я работал на кафедре, но работа со студентами не представляла для меня большого интереса, поэтому я ушёл и около трёх лет работал руководителем экономических служб в крупных компаниях, занимающихся внешнеэкономической деятельностью. 

Затем в 1995 году мы создали консалтинговую компанию и около пяти лет занимались вопросами менеджмента — от анализа финансово-хозяйственной деятельности до оптимизации управления компаниями и арбитражного управления. По результатам этого этапа мы с коллегами написали книжку по арбитражному управлению, которая разошлась хорошим тиражом и даже что-то заработали.

В конце 1999 года мне предложили вернуться в институт, где в 2003 году защитил докторскую диссертацию и снова погрузился в новые исследовательские проекты: гранты РГНФ, РФФИ, Минобрнауки Казахстана, программы РАН, выполнение НИР по заказам Минприроды России, Роснедр, Росприроднадзора, правительств Свердловской области и Пермского края, крупных корпораций и другое. 

Так, в Институте экономики Уральского отделения РАН я проработал 16 лет, что выпадало из логики моей предшествующей жизни. 

По мнению Андрея Шеломенцева, архангелогородцы — представители речной цивилизации.

Цивилизационная концепция 

— Получается, вы жили до последнего времени в Екатеринбурге. Как вам дался переезд? 

— Хочу сказать, что большинство моих уральских коллег считают, что я, уехав в Архангельск, совершил несколько безрассудный поступок. Я занимаю достаточно устойчивые позиции в научном сообществе: заместитель председателя трёх диссертационных советов, член редакционных советов пяти журналов в России, Вьетнаме, Казахстане, Беларуси, член экспертного совета ВАК, эксперт научных фондов РФФИ и РНФ, председатель ГАК в пяти ведущих университетах России.

Поэтому, имея другие более привлекательные предложения, не было необходимости менять третью столицу России на среднестатистический провинциальный город с сомнительной перспективой развития, которых только на Урале пара десятков, но намного ближе от дома. Неубедительным оправданием является только то, что я на протяжении своей трудовой биографии неоднократно менял как направление деятельности, так и место жительства.

— И каковы ваши первые впечатления от Поморья?

— Во-первых, мне очень сложно говорить, поскольку я живу всего здесь месяц. Являясь продолжительное время заместителем председателя нескольких диссертационных советов, мне приходится часто и достаточно продолжительное время общаться с соискателями, от Владивостока до Калининграда, от Архангельска и до Казахстана. Это позволило мне сформулировать свою «цивилизационную концепцию».

Она заключается в том, что люди привязаны своей ментальностью к историческим особенностям территорий, где они долго живут. В этом плане я выделил степную цивилизацию (Оренбург), приморскую (Владивосток), болотную (Сыктывкар), озёрную (Челябинск), речную (Пермь, Ростов-на-Дону). Хочу заметить, что подобная концепция была разработана до меня, и я не претендую на новизну или оригинальность.

Направляясь сюда, я был уверен, что здесь я встречусь с ментальностью людей, близкой к приморской цивилизации, особенность которой состоит в том, что отношения между людьми характеризуются как жёсткие, но простые и понятные. Не претендуя на объективность, как мне показалось, население здесь ближе к речной цивилизации, представители которой скрытны, сами себе на уме и любят поторговаться. 

— Предположим, это так. А что, на ваш взгляд, что сформировало такое отношение жителей Поморья?

— На мой взгляд, экономической основой территорий, где проживает речная цивилизация, традиционно была торговля, которая всегда велась через крупные порты. Это способствовало тому, что люди на генетическом уровне приобретают навыки «торгов», которые распространяют на все сферы жизни.

Ещё одной особенностью Архангельска является темп жизни. По моим наблюдениям, в этом смысле Москва, безусловно, стоит на первом месте. Там все бегут и жизнь «бьёт ключом». На второе место я бы поставил Екатеринбург. По сравнению с Москвой и Екатеринбургом Санкт-Петербург, на мой взгляд, — город сонных людей. 

Здесь, в Архангельске, как мне показалось на первый взгляд, темп жизни высокий, но направлен он вовне. Много людей ориентированы на то, что, если не они сами, то их дети должны отсюда уехать. И навсегда, как в своё время поступил Михайло Ломоносов.  

— В Поморье вы оценили людей, а что ещё бросилось в глаза?

— Честно скажу, архитектура. Она уникальна! Архитектура, на мой взгляд, с одной стороны, отражает культуру представителей администрации города, с другой — дифференциацию уровня жизни населения. Когда я гулял по центральным улицам города, сложилось ощущение, что находишься в современном городе-миллионнике, а отойдя в сторону на 200 метров, оказываешься в 50-60-х годах прошлого столетия. При этом деревянные мостки между деревянными домами — это просто дежавю! Однако набережная прекрасна, очень люблю здесь гулять. Впрочем, архитектура в стиле «кич» характерна, для большинства современных городов. 

«В Архангельске молодой человек чувствует себя как в подводной лодке — в замкнутом пространстве в части профессионального роста, условий жизни и перспективы».

Нет людей — нет бизнеса

— Есть ли, на ваш взгляд, какой-то универсальный ключ к развитию территорий?

— Когда губернатор и мэр сильные фигуры — область и город, даже не имеющие каких-то явных конкурентных преимуществ, будут динамично развиваться. Потому что развитие таких регионов — в первую очередь зависит от личности главы, способной договориться с федеральными органами власти и частными инвесторами в лице крупных компаний. Я уверен, что инвестиции идут за людьми. Нет людей — нет инвестиций. 

В целом потенциал Архангельской области, безусловно, связан с человеком. Люди должны оставаться жить и работать здесь. Нет людей — нет бизнеса. На практике причинно-следственные связи часто меняют местами. По первому впечатлению, здесь живёт талантливый, работоспособный народ, но нужен механизм, который бы этот потенциал как-то мобилизовал. Не в Питере, а здесь, на родине. 

— Что можно сделать конкретно, чтобы закрепить людей в Арктической зоне РФ?

— Непростой вопрос. Но вот банальный пример. У вас подрастает ребёнок. Вы начинаете интересоваться ценой на жильё и стоимостью обучения в Архангельске и Питере. В результате видите, что сравнивать социальные и культурные условия жизни и возможности профессионального роста в Питере и Архангельске нельзя, а цены на жильё сопоставимы. Безусловно, вы ребёнку купите квартиру в Питере, а не здесь, и он будет мечтать, когда, наконец, окажется в крупном городе. В Архангельске молодой человек чувствует себя как в подводной лодке — в замкнутом пространстве в части профессионального роста, условий жизни и перспективы. 

Поэтому, думаю, что на первом месте для молодёжи стоит доступность жилья. Уверен, что можно найти варианты, как это решить. Если молодые семьи здесь будут иметь свою квартиру или дом, они здесь будут планировать семью, жизнь, бизнес, профессиональную карьеру, а переезд в Питер или другой город уже не станет простым или актуальным решением. Но если не предлагать молодёжи условий, если не решать проблемы креативно, то, конечно, она будет уезжать, искать «приключения на стороне». 

— С появлением в Архангельске федерального вуза начали использовать термины «студенческий город», «образовательный центр». Насколько это правильная позиция? 

— Я не преподаватель, чтобы оценивать, что правильно, а что — нет. Однако замечу, что, например, в Томске тоже использовали подобную модель, поскольку там основная часть населения — студенты. Город, как научно-образовательный центр для Арктики, — это, на мой взгляд, очень перспективное направление. Но тогда нужно жизнь в городе адаптировать под эту модель, вкладывать деньги в образование, науку, создавать привлекательные условия жизни, менять ментальность, архитектуру и так далее. Это новый социальный проект.

Динамичный научный коллектив

— Можно ли говорить о каких-то проблемах в работе архангельского центра, который вы недавно возглавили?

— Есть научные результаты, а есть результаты, связанные с организацией процесса. Во-первых, особенностью нашего центра является системность исследований. Для выполнения этой стратегической задачи сегодня приходится в большей степени решать организационные вопросы. Институты объединились, а эффективные взаимосвязи между институтами и их подразделениями, которые должны обеспечивать комплексность исследований, пока до конца не сформировались. Сейчас необходимо ликвидировать барьеры и повысить результативность механизмов координации и взаимодействия различных направлений исследований.

Во-вторых, наши действия подгоняются и тем, что Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) меняет систему организации, планирования и отчётности научных организаций, делая их открытыми для налогоплательщиков, повышая значение прикладных исследований, связанных с внедрением результатов фундаментальных исследований в практику.

В-третьих, мы планируем усилить направление социально-экономических исследований за счёт актуализации тематики и привлечения новых кадров.

Интеграция должна повысить результативность исследований. Но это вопрос непростой: междисциплинарные, комплексные исследования требуют новых подходов. Объединить, скажем, естественников и экономистов — не самая простая задача.

— Люди готовы к изменениям?

— Думаю, да. Мне очень нравятся наши сотрудники. Есть и доверие, и взаимопонимание. Очень много молодёжи у нас: пишут диссертации, защищаются, растут в профессиональном плане. В целом научный коллектив очень динамичный, ориентирован на реальные научные результаты, мотивирован.

— Молодёжь — это плюс?

— Это очень большой плюс. Конечно, в 1990-е из науки люди уходили, и появился дисбаланс: есть 60-летние и 30-летние, а между ними — провал. Так теряется преемственность. Но теперь есть надежда.

Сложные вопросы

— Лабораторный корпус ФИЦКИА в Соломбале будет строиться?

— Да. В прошлом году был разработан проект. В этом году он прошёл государственную экспертизу. Заключён договор ФАНО на оплату подключения будущего здания к коммуникациям. Но сейчас задача заключается в том, чтобы само строительство нового здания было включено в программу капитального строительства ФАНО. Вопрос — сложный. Мы делаем всё от нас зависящее. И Игорь Орлов, губернатор Архангельской области, нам помогает в том, чтобы проект был осуществлён.

— Более года назад также было анонсировано строительство жилья для молодых учёных.

— Нам выделили земельный участок в Соломбале. Это хорошее место, но там сейчас стоит полусгоревший деревянный дом. Проекта нет. Категория выделенной земли — нежилое строительство. Мы обсуждали эти вопросы с ФАНО. Надо подготовить документацию на снос старого дома, подготовить площадку, перевести землю под жилую застройку, разработать проект строительства, выбить финансирование. Всё намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— При хорошем стечении обстоятельств, сколько времени на это потребуется?

— Очень сложно сказать. Основное время уйдёт на оформление документов, а построить здание можно за полтора-два года.

— Как будет строиться взаимодействие с САФУ?

— Мы собираемся в ближайшее время подписать договор о сотрудничестве, основными направлениями которого станут реализация совместных научно-исследовательских проектов, участие наших сотрудников в преподавании, прохождение студентами практики на нашей базе, подготовка аспирантов, создание новых диссертационных советов, проведение совместных научных мероприятий. 

Уверен, что этот договор станет основой дальнейшего развития наших взаимоотношений. Наша цель — сделать Архангельск передовым научно-образовательным центром в Арктике.