информационное
— Арктика отличается повышенной уязвимостью и очень высокой чувствительностью, как к антропогенной нагрузке, так и к климатическим изменениям. Эффект потепления проявляется там в 2,5-3 раза сильнее, чем в глобальном плане. Любое вмешательство в арктическую экосистему должно строиться с учётом этих обстоятельств, — отмечает заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук Борис Порфирьев.
Ответственность и безответственность
По его словам, ответственные компании стараются соблюдать экологические нормы. Например, некоторые предприятия при строительстве объектов оставляли проходы для миграции оленей, используют резиновый гусеничный ход, чтобы не повреждать поверхностные слои почвы. Простой здравый расчёт говорит о необходимости работать согласно природоохранным стандартам.
Впрочем, эксперт также отмечает, что есть и другая категория промышленных компаний. Они выжимают из региона все возможные ресурсы, оставляя после себя «полную разруху»: бочки из-под топлива и другой техногенный мусор.
Учёный уверен, что российское законодательство должно предусматривать сроки пребывания компаний в Арктической зоне.
— Это должны быть какие-то длительные сроки, чтобы люди понимали, что им нужно беречь окружающую их среду, потому что здесь им жить и работать не год и не два года. С другой стороны, должен быть жёсткий экологический контроль. Военные, которые присутствуют в Арктике постоянно, в последнее время строят очень экологичные городки. Их можно было бы взять за образец экологичности, — считает Борис Порфирьев.
Риски
Отдельный вопрос — добыча углеводородного сырья на шельфе.
— Технологически мы подошли к этому вопросу очень близко, и некоторое количество нефти на шельфе уже добывается — например, известное месторождение Приразломная находится в эксплуатации, нефть добывается там с платформ. Мы могли бы продвинуться и дальше, но пока абсолютно безопасной технологии нет ни у кого — ни у России, ни у других государств. Ещё нужно много работать, — утверждает Борис Порфирьев.
Вторая проблема — сугубо экономическая. Цены на нефть сегодня таковы, что заниматься добычей нефти и газа на шельфе пока экономически нецелесообразно. Ещё одна важнейшая тема — эксплуатация Севморпути и возможные загрязнения, связанные с транспортировкой нефтепродуктов.
— Риск, конечно, не равен нулю, но он минимален — соответствующие подходы и технологии давно отработаны. Кроме того, если нефтяной разлив произошёл в Арктике, то бороться с последствиями тяжело, и очистить практически невозможно. А если подобная катастрофа случается в южных морях, то чистить намного легче, но там ихтиофауна и сами воды более уязвимы, — говорит учёный.
Он также предостерегает: не надо думать, что потепление, климатические изменения полностью избавляют Севморпуть от проблемы льдов. Останутся проблемы с малыми айсбергами и большими льдинами. И по некоторым оценкам, блуждающие айсберги и льдины могут доставить больше проблем с точки зрения угрозы экологии, чем сплошной лёд.
— Не имея соответствующего уровня экологической защиты, увеличивать объём грузопотоков Севморпути, добиваясь конкурентоспособности с Суэцким каналом, нельзя. Пока СМП нужен нам для перевозки внутренних, российских, грузов и в стратегическом плане. Говорить об увеличении грузопотока в разы ещё очень рано, — утверждает замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.
Добавим, что на международном форуме «Арктика — территория диалога» будет представлен аппаратно-программный комплекс, предназначенный для обнаружения отколов прибрежных ледников.
Организаторы форума также ожидают, что в рамках круглого стола «Меры корпоративной экологической ответственности в Арктике» состоится одна из самых горячих дискуссий.