В Архангельске идёт подготовка к экспедиции на поморском карбасе
1/10
Общество
Сказки зимнего Пинежья

Сказки зимнего Пинежья

14.12.2016 11:45Николай КАРНЕЕВИЧ
Добраться в заснеженный край непросто, но уж кто доедет — без впечатлений не останется.

Зимняя «грунтовка» — дорога-озорница. В пути на второй или третий час невольно «заклюёшь носом», однако тут же тебя то вверх подбросит, то набок повалит, то лбом в переднюю спинку ткнёт. И так весь путь, что по Холмогорскому, что по Пинежскому району. Дома спать надо, одним словом, а тут — гляди на дорогу, да по сторонам.

А поглазеть есть на что. Зимний лес сам по себе сказочно красив, а когда в нём ещё и солнце играет — порой дух захватывает, когда с серебра-то в золото забирает. А солнца по дороге много: за короткий день закат с рассветом дружит, не расстаётся.

Захватывает дух и от удали мужичков, что по молодому льду Пинеги без спасжилетов и страховки над самой полыньёй запросто, лопатами, прочищают «путь» для парома. На другой переправе, но тоже через Пинегу, дивишься удали автовладельцев. Те, кто не намерен платить за проезд по намороженному ледяному «мосту», летят через реку в облаках снежной пыли поодаль. Жуть!

Сосед, задумавшись, восторженно произносит: «Красота-то какая! Так бы и съел всё глазами!». Я смотрю за окно: теперь едем мимо безобразных песчаных карьеров посреди леса. Задумываюсь в свою очередь: «Что — и правда он только что уже съел всю красоту?».

Дорога после снегопада узка: засмотришься на восходящее солнце — а тебе навстречу чуть не из него выезжает гружёный лесовоз. Ещё и оттого здесь не гоняют, а разминуться машины и вовсе норовят «на цыпочках». Но вот совсем светает, проходит грейдер, за ним другой — и теперь видно, что дорога двухполосная, хотя колея всё равно остаётся одна. 

Карпова гора

Фёдор Абрамов в своё время называл карпогорские дома кораблями. Ходя по улицам села, убеждаешься в том же: плывут эти крепкие да ладные громады среди пологих «волн» холмов, да в целом море тех крыш, что помельче. Спустя какое-то время будто оказываешься внутри новогодней открытки, и ходишь по селу, как по музею. Однако здесь лучше: в домах не выставки, а люди живут. Оттого не кажутся лишними ни фонарные столбы, ни пластиковые оконные рамы, ни даже частые «тарелки» спутниковых антенн — жизнь на месте не стоит.

Сказка — сказкой, а живут здесь непросто. Больше всего среди местных жителей, как в других сёлах Пинежья, да и по всей Архангельской области, пенсионеров. Из транспорта остался только автомобильный: река обмелела, деревенские аэродромы запущены. 

Из тех, кто работает, большинство по инерции ищут заработка в городах. Местные заняты в школах, больницах, да в торговле. Те, кто постарше, до сих пор умудряются жить на земле и от земли. В последнем особенно убедительна деревня Шардонемь — столько стогов сена и конных грабель я ещё нигде на севере не встречал. Красноборцы, к слову, особенно ценят именно шардонемское молоко. Говорят, деревня вообще на чернозёме стоит. Правда, в многочисленных до сих пор амбарах там хранят уже не зерно на обмолот и сев, а старую одёжу да утварь. 

Теплятся в районе и небольшие очаги туристического бизнеса: свой этнографический музей, к примеру, здесь есть в каждой деревне. Кто держит гостевые дома, кто — музеи, кто сохраняет местную песенную культуру, кто пироги печёт на праздники да для заезжих гостей. Выпечка здесь, особенно с «приправой» из зимней стужи, очень вкусна и разнообразна. Я не первый, кто подивился, как много пинежане чаю пьют, — а теперь ещё и понятно, почему.

Однако для всех, кто здесь занимается туризмом, это занятие только приработок, на одном туризме не прожить. Кто охотится, кто рыбачит, кто торгует или занимается частным извозом.

Гостям всегда рады

Большая часть деревенских туристических проектов рассчитаны на лето и ориентирована на детский, либо семейный отдых. В Карпогорах готовы предложить 16 разнообразных маршрутов, либо скомпилировать из них ещё что-то более оригинальное. Для одной семьи или целой группы, хоть пешком, хоть на автомобиле, да хоть и на коне. 

В деревнях взрослых гостей и детвору встречают местные сказочные герои: в Шародонеми — «амбарник» с «обдерихой», либо и вовсе некие то ли гномы, то ли черти — «чиликуны»; Ваймуша — пристанище «водяного», опять вместе с «чиликунами». 

Шутка ли — этнографический музей в деревне Кобелёво, что на реке Покшеньге, за год посещает тысяча человек. А это — просто крестьянская изба, в которой подробно представлен быт местных жителей и особняком — основной здешний промысел, плотничество и сопутствующая «столярка». Рассказывают, лучшие мастера даже не сеяли ничего, а с лихвой кормили семью от строительства. Некоторые даже заработали себе кличку «гладыши» — так гладко да ладно ставили дома.

Попили мы чаю, послушали рассказы — хозяйки музея засобирались по домам. Тут выясняется потихоньку, что одной из бабушек предстоит идти пешком чуть не с десяток километров, да и ходит она так постоянно, не только в музей, а и на репетиции хора. Наиболее сердобольные из туристов начинают отговаривать.

— Так мороз же на улице! Поедемте с нами, подвезём!

— Так ничего мороз-то! Жить захочешь — дак побежишь. Вы сами-то что сидите, ждёте? Пойдём со мной!

— Так темно же на улице, да и волки!

— А что волки? «От волка — отплююся, от мужика — отлежуся!».

На родине Абрамова

В Верколе, считают некоторые — невозможно не творить — такая вдохновенная красота окружает эти места. Крутой обрывистый берег дугой в несколько километров тянется вдоль излучины Пинеги. Выше села — лесистые холмы, далеко внизу, за рекой — тоже лес, с проглядывающими силуэтами Артемие-Веркольского монастыря и отдельно стоящей часовни в честь того же святого. 

В любое время года здесь красиво, а веркольская зима просто завораживает. И замораживает тоже! Оттого, видимо, повсеместно распространённые амбары здесь на месте не стоят, а будто скачут, греясь, с бугра на бугор. И снегом сыпет здесь с самого начала зимы — к декабрю уже настоящие сугробы. Поэтому местный фольклорный коллектив может не только приветствовать гостей хлебом-солью, но и отогреть хороводами да играми. Одно жаль: девичьи песни поют здесь только бабушки.

Музей собрал и готов показать богатую коллекцию материалов не только о жизни и творчестве Фёдора Абрамова, но и о предмете его вдохновения — пинежской земле, деревне. Всё это причудливо переплетается с рассказами о столичных театральных постановках по Абрамову, о зарубежных поездках писателя. Так что, не покидая деревенских улиц, ощущаешь себя в центре мира.

Без суеты

Когда-то и была деревня центром мира. Тот же Абрамов напоминал: «Это же наша мать родная! Все мы с вами, и не только мы — все народы мира — вышли из деревни. А Россия деревне обязана больше, чем кто-либо: хлебом, языком, культурой, устоями». 

Кто знает, возможно, и появится, наконец, стойкая «обратная тяга» жить на селе — на земле, не отгораживаясь от природы, но с возможностью достойной работы и жизни. Как вот только это всё  устроить и гармонично сочетать? Построить повсюду дороги и мосты— так лес пропадёт, земля запустеет, амбарные с обдирухами да водяными разбегутся, а из столиц и прочих городов понабегут обитатели коттеджей.

С другой стороны, долго ждать деревня тоже не будет — крестьянская традиция уже на исходе, и негоже деревенские дома сплошь переделывать в музеи да гостиницы.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.