информационное
Экономический кризис обострил проблемы многих промышленных предприятий. Вместе с тем, отмечает эксперт, не стоит драматизировать ситуацию.
— На мой взгляд, говорить, что текущая ситуация с банкротствами — массовое, критичное явление, некорректно. В ноябре 2016 эта тема менее актуальна, чем в период с 2011 по 2014 год, — считает профсоюзный лидер.
— Алексей Николаевич, и всё же, каковы, на ваш взгляд, главные причины банкротства предприятий лесного комплекса Архангельской области?
— Убеждён, что причина банкротств — это комплекс факторов. Наиболее весомый — эффективность менеджмента. Когда бизнес вкладывает свои деньги в производство, он это делает на свой страх и риск, не надеясь на «доброго дядю». «Это мои деньги, я хочу вести этот бизнес и на этом зарабатывать», — аргументы примерно таковы. У кого-то получается, а у кого-то — увы… Повторюсь, первое — это именно эффективность менеджмента. Причём этот фактор характерен для всех уровней бизнеса — крупного, среднего, мелкого. Есть ряд случаев в Архангельской области, когда именно эта причина привела к банкротствам.
Вторая причина — действия органов власти, как на федеральном уровне (Минприроды, Рослесхоз), так и региональном. Что касается нашей региональной власти, то рычагами влияния на бизнес является поддержка приоритетных инвестиционных проектов с выделением лесфонда без аукциона и установлением льготных платежей в размере 50 процентов минимальной ставки за лес на корню сроком на 49 лет, проведение аукционов. И этот механизм распределения, по мнению многих, — в пользу крупного бизнеса, имеющего конкурентные финансовые, материально-технические ресурсы и политический вес. Таким образом, в положениях Лесного кодекса, постановлении правительства РФ № 419 «О приоритетных инвестиционных проектах в области освоения лесов» заложены первопричины возможного ухода с рынка средних и мелких предпринимателей в сфере лесного бизнеса.
Третья причина — невысокая рентабельность бизнеса, длительный срок окупаемости проектов при рассмотрении полного цикла от лесозаготовки до конечного продукта с учётом затрат на экологию и лесовосстановление.
Четвёртая причина — слабая техническая оснащённость предприятий лесного комплекса. Лесопильное производство с рамами 1930-1970-х годов (а они до сих пор работают в нашей области) неконкурентоспособно по сравнению с новыми высокотехнологичными линиями по распиловке. Так, если сегодня, например, фанерный завод не будет вкладываться в новое оборудование, то конкуренты его попросту «съедят». А если в лесу идёт заготовка ручными пилами, то сложно что-то противопоставить лесозаготовительным комплексам, которые работают как косилки.
А причины типа конъюнктуры рынка — это причины где-то уже десятые.
— Сейчас на слуху разные случаи банкротств архангельских предприятий. Есть пример Лесозавода № 3, который обанкротился, и Соломбальского ЛДК, которое продолжает работать под управлением Поморской лесопильной компании. Какую бы вы оценку дали этим прецедентам?
— Это два равнозначных предприятия с богатейшей историей. Ещё в начале 2000-х годов они составляли единый комплекс, находились под единым управлением собственника. Судьба у предприятий — разная. Я думаю, что перспектив восстановления производства у Лесозавода № 3 на действующих мощностях нет никаких. Это банкротство в чистейшем виде.
Что касается Соломбальского ЛДК, то здесь не кредиторы, а само предприятие подало на банкротство. И все два года пока комбинат находился в конкурсном управлении, он продолжал свою деятельность. Трудовой коллектив работал и получал заработную плату. Коллективный договор выполнялся. Да и после того как приступила к работе компания ПЛК, завод не останавливался ни на один день.
Эти примеры ещё раз подтверждают, что эффективность менеджмента — может стать первостепенной причиной банкротства. Хочу отдельно выделить ещё один аспект проблемы, оценивая деятельность лесопромышленников как представитель лесного профсоюза.
Когда мы говорим «банкротство», то прежде всего представляем деньги, материальные активы, долги, имущество, налоги, штрафы, пени. Но забываем главное — людей, работников, трудовой коллектив с их семьями. Представители бизнеса страдают об упущенных возможностях и выгоде. Но вы ведь ведете бизнес на свой страх и риск, опираясь прежде всего на знания и опыт работников. Почему, разоряясь, вы позволяете себе выплачивать долги по заработной плате тем, кто вам зарабатывал деньги, в течение двух-трёх лет, или вообще оставлять людей «с носом»? Почему не предусматриваете финансовый резерв на случай краха?
Уважаемые люди труда! Поверьте, в создании и работе профсоюзных организаций наша с вами защита от произвола работодателя. Почему же мы так пассивны? На всех банкротных предприятиях, где были первичные профсоюзные организации, взаимоотношения в период остановки работы и сокращения трудового коллектива проходили в строгом соответствии с законом. Областной комитет профсоюза все предприятия держал на контроле.
Надеюсь, что в лесной отрасли нашей области проблема банкротства предприятий станет совсем неактуальной, а работодатели и работники, объединившись в профсоюз, выстроят взаимоотношения в общих интересах — достойно работать и достойно зарабатывать.