В Виноградовском округе два человека погибли в аварии с грузовиком
Общество
Психолог на зоне: исповедник и «пятое колесо»

Психолог на зоне: исповедник и «пятое колесо»

15.09.2016 13:30Подготовлено группой Org5
Психолог Юрий Козюлин несколько месяцев проработал штатным психологом в одной из колоний Архангельской области.

Интервью с ним было задумано как попытка индивидуального взгляда на пенитенциарную систему с одной очень конкретной позиции — позиции, которая для этой системы в России ещё не стала привычной.

— Давайте начнем с самого общего вопроса: что, с точки зрения психолога, необходимо улучшить в российской пенитенциарной системе?

— Одной из целей этой системы декларируется ресоциализация осуждённых. На мой взгляд, сейчас в системе происходит нечто прямо противоположное: тюремная субкультура подчиняет себе людей, и возвращение человека к полноценной жизни в обществе после освобождения — это скорее исключение, чем правило. Исполнение системой заявленной цели было бы самым подходящим улучшением.

— Насколько возможна и необходима гуманизация этой системы, и по каким направлениям?

— Улучшение бытовых условий — содержать осужденных в камерах по двое, а не в бараках по сто.Также нужна более эффективная система мотивации к труду, потому что на сегодня основная часть заключённых предпочитает проводить время бездеятельно. Эти две меры настолько же необходимы, насколько и нереалистичны, поскольку подразумевают большие финансовые затраты и радикальное изменение способа руководства.

Пять психологов на 1200 заключённых

— С какими ожиданиями вы начинали работу в этой системе, в чём они оправдались, в чём нет?

— Все прозаично: привлекала зарплата на порядок выше, чем в целом по городу, и возможность реализовать себя профессионально. Не оправдалось ни то, ни другое. Во-первых, аттестованную должность, на которую я претендовал, сократили в день окончания срока стажировки (зарплата неаттестованного сотрудника примерно в два раза ниже). Во-вторых, (аттестованные) сотрудники психологической лаборатории до 60-70 процентов рабочего времени задействованы в режимной работе.

— Со сколькими осужденными Вы работали? 

— В лаборатории нас, психологов, работало пятеро, заключённых — около 1200,  сотрудников — человек 300. Существуют плановые мероприятия: диагностика заключенных и сотрудников, групповые и индивидуальные занятия, диагностика претендентов на условно-досрочное освобождение. Существуют указания: например, к такому-то сроку довести показатели работы (количество диагностик, консультаций) до среднего по области, а к такому-то — до среднего по стране уровня. Но кадровые ресурсы учреждений отличаются: увы, стопроцентное выполнение усреднённой нагрузки (не считая режимной работы — караулы, обыски) в некоторых случаях потребовало бы от каждого сотрудника лаборатории круглосуточной работы без выходных.

— Что общего у тех людей, с которыми Вы общались?

— Настрой иждивенца, позиция «мне должны». И закрытость.

— Легко ли они идут на контакт, насколько серьёзно относятся к психологической помощи? 

— Психолог для заключенного — это сначала человек в погонах, а потом уже всё остальное. Так что для серьёзной беседы нужны либо исключительные обстоятельства, либо долгое выстраивание своей репутации как человека, которому можно доверять. Как правило, к психологам относятся как к людям в целом безвредным и бесполезным.

Кому нужен исповедник?

— Какой части людей, с Вашей точки зрения, нужен «светский исповедник», не связанный с какой-либо религией, в условиях системы исполнения наказаний — в сравнении с социальной средой вне этих учреждений?

— На мой взгляд, такой исповедник критически необходим в СИН практически всем. Другое дело — возможно ли организационно создать для него нейтралитет в системе? Кроме оппозиции «заключенный — сотрудник» здесь есть ещё масса внутренних противостояний и по ту, и по эту сторону решётки, в которых психолог вынужден занимать какие-либо позиции.

— Судя по вашему опыту, сколько необходимо встреч и времени работы психолога с одним осуждённым для полноценных результатов, решения проблем, выработки рекомендаций?

— При условии, что у осужденного есть желание получить эти полноценные результаты (а это явление исключительное) — не менее трёх встреч по полтора часа. Хотя здесь, конечно, всё зависит от характера ситуации, квалификации психолога и готовности осуждённого. В моей практике за всё время такой полноценной работы не состоялось, так что это лишь предварительная оценка.

— Какие меры социализации, на ваш взгляд, нужны для освобождающихся молодых людей, могут ли реабилитационные центры стать эффективным решением этой задачи?

— Центры, где люди могут встретиться под руководством «старших товарищей», тех, кто успешно прошел реабилитацию, и обсудить трудности, с которыми они столкнулись после освобождения, — это может сработать.

— Как оцениваете реальную роль и значение психолога в колонии, не сводится ли она к чистой декорации, или он способен действительно оказывать помощь?

— То, что видел я: психологическая служба в сегодняшнем состоянии — это пятое колесо. Опыт, о котором я слышал: в некоторых учреждениях психолог приобретает значительный авторитет и в глазах руководства, и в глазах осужденных. Это происходит за счёт выдающихся личностных и профессиональных качеств, то есть скорее вопреки, чем благодаря системе.

— Какие условия, на ваш взгляд, необходимы, чтобы позиция психолога в этой системе приобрела действительный вес, воспринималась как необходимая и стала влиять на принятие решений, которые касаются осуждённых?

— Самое главное: психолог должен быть штатским и максимально независимым от руководства учреждения. Второе — необходима чёткая система оценки качества, а не только количества работы психолога: внутренняя супервизия и т. п.

Чтобы одни спокойно сидели, а другие спокойно служили

— Свободен ли здесь психолог в выборе методики работы, в какой мере он сохраняет сугубо профессиональную рамку, не зависящую от среды, языка, подходов, требований данной системы?

— Какая тут может быть профессиональная рамка, если вчера ты копался в личных вещах человека на обыске, а сегодня предполагаешь с ним доверительную беседу? Психолог, чтобы остаться психологом, должен быть освобожден от режимных мероприятий. В этом плане психологам-женщинам немного проще, но тут своя особенность — без сопровождения им нельзя находиться на охраняемой территории и общаться с осужденными наедине.

— Какие задачи ставит перед психологами администрация учреждения, или содержание их работы целиком определяется отдельными актами и стандартами?

— Администрация ставила перед лабораторией стратегическую задачу, которую мой начальник сформулировал фразой: «Чтобы одни спокойно сидели, а другие спокойно служили». Тактически это означало две вещи: чтобы лаборатория не становилась источником проблем в виде претензий со стороны управления; и чтобы она исправно соблюдала все необходимые процедуры: составляла характеристики, представляла отчёты.

— Можете ли вы оценить, насколько сильно обратное влияние этой среды на личность самого психолога, и чувствовались ли изменения в восприятии, мышлении, отношении к людям во время работы в системе исполнения наказаний?

— Влияние, безусловно, очень велико. Пожалуй, можно сравнить его с влиянием, которое оказывает больница на врача: становишься менее чувствительным к психологическому неблагополучию. Да и само представление об этом благополучии постепенно приобретает такой вид: если человек не совершает попытки суицида, не затевает драк и в целом следует правилам — значит, благополучен.

— Что было наиболее запоминающимся из всего опыта работы в системе исполнения наказаний?

— Посещение здания штрафного изолятора. Атмосфера крайней несвободы, подавленности, безысходности, и в то же время будничности происходящего. И ещё — участие в одной репетиции торжественного парада в честь 9 мая: в качестве одного из марширующих.

— Чему вас лично научил этот опыт, в чём его основной жизненный или профессиональный урок?

— Я окончательно убедился, что для комфортной и продуктивной работы в организации просто необходимо, чтобы её цели и ценности как минимум не противоречили твоим собственным. Да и в целом увидеть «периферию» общества изнутри оказалось весьма поучительным.

Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.