Выборы начались. Первыми голосуют оленеводы и нефтяники

По закону и по традиции тамошние жители маленьких деревушек, оленеводы, метеорологи и нефтедобытчики участвуют в выборах путём досрочного голосования. На сей раз — за кандидатов в депутаты Госдумы, а в Нельмин Носе ещё и за главу и депутатов местного Совета.

По воздуху, на МИ-8 доставляются в глубинку джентльменские наборы для участковых избиркомов: бюллетени и ящики для голосования, удостоверения членов комиссий и информационные плакаты. Члены окружной избирательной комиссии и журналисты тоже в него входят. 27 вылетов из заполярной столицы к местам проведения «досрочки» планируют в окризбиркоме. Большинство — уже за плечами.

Председателю окружного избиркома Георгию Попову ничто человеческое не чуждо. Фото Натальи Кологреевой

Наш номер 45

— Ну, вот мы и на Таити! — радуется солнышку ступивший на колгуевскую землю председатель окружной избирательной комиссии Георгий Попов. 10 сентября Нарьян-Мар провожал нас моросью и хмарью. А Песчаноозерское месторождение (или просто Песчанка) встретило как родных — идиллической весной, двумя крайне вежливыми пограничниками и на большой машине.

В административном здании, где под думские выборы отвели одну большую комнату, вкусно пахнет заварным кофе. Хозяин кофемашины, да и вообще всего нефтедобывающего участка на Песчанке Владимир Любчич докладывает: всё готово, всё согласовано.

— Несколько дней назад сам звонил в Нарьян-Мар, в комиссию, уточнял, правильно ли мы по комплекту подготовились: ширма настольная, ширма напольная и так далее. Сказали, всё хорошо, — рассказывает он. — Что ещё? Людей предупредил, про документы напомнил. Да, вчера сам директор звонил. Переживал насчёт готовности участка к выборам. Мы готовы.

Райдер окризбиркома по технической организации пространства участковой избирательной комиссии № 40 действительно исполнен, не придраться. Даже две «лишние» полуторалитровые бутыли воды питьевой столовой в наличии.

Нефтяники к избирательному участку подтягиваются неспешно. Тут, кажется, вообще никто никуда не торопится — ни вахтовики, ни потрёпанные ласковые полканы, ни даже разгуливающая у них под носом вальяжная стая диких гусей.

Земля слухами полнится: мол, на нефтепромыслах рабочих на голосование строем и с песней водят. Хотелось бы убедиться, но — не повезло.

— У нас не водят, — педалирует собственный политический нейтралитет Владимир Любчич. — Не на отшибе тут живём, в Интернет ходим, по телефону с любой точкой России связаться можем, телевидение смотрим. Я лично под «Россию 24» и засыпаю, и просыпаюсь. Но никакой агитации мы тут не проводили. Люди взрослые, сами разберутся. По мне так хоть за коммунистов, хоть за демократов, хоть за кого пусть рабочие голосуют, если хотят, конечно.

С куда большим вдохновением рассказывает Любчич о вверенном ему куске суровой северной земли. Так, что думаешь невольно: наверняка ведь скучает дома, в Краснодарском крае, по своей Песчанке.

— На самом деле участок этот называется Песчанка-3, — поясняет Любчич. — Самая первая, образовавшаяся ещё в советские годы неподалёку от речки Песчанки и озера Песчаного скважина носила третий номер. На вахту приезжает около семидесяти человек. В основном из Мурманска, но есть и из южных регионов, Башкирии, Беларуси. Добываем в 15 километрах отсюда, около посёлка ДНС-1, который сорок пятым номером ещё называем. Нефть высокого качества. Поставляем за доллары и евро за рубеж. Так что кризис — не кризис, а зарплата не упала, и платят вовремя.

Не строем и без песен проголосовали на участке № 40 в Песчанке 57 избирателей. Явка по нынешним меркам высокая, но объяснимая: всё для вахтовиков какое-то развлечение. А то много ли их здесь, развлечений-то, на Колгуеве? На этом далёком куске суровой северной земли.

Нефтяники голосуют. Фото Натальи Кологреевой

Когда явка 200 процентов

От Песчанки до Морской гидрометеорологической береговой станций второго разряда «Колгуев Северный» лёту минут тридцать-сорок. Времени как раз хватает на то, чтобы перекусить, угостив друг друга по неписаному закону дорожной вежливости припасёнными пирожками да бутербродами.

Если честно, то со вторым разрядом станции её учредители — Росгидромет, и в частности ФГБУ «Северное управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды» — несколько погорячились. Разряд тут, принимая во внимание бытовую сторону вопроса, просто никакой. Живут и работают молодые метеорологи в просевшем, больше напоминающем сарай домишке в три-четыре (смотря как считать) комнаты. Кажется, время здесь притормозило где-то в районе шестидесятых: полумрак, низкие потолки, ситцевые занавесочки, неказистая мебель, дышащий на ладан дизельгенератор, туалетное амбре при входе. Но есть спутниковая телефонная связь и Интернет.

— Да мы привыкли, нам не скучно, мы ж семейные, — реагирует на наши то ли вопросительные, то ли сочувствующие взгляды метеоролог Галя Казакова. — Мы сначала вообще на Тикси хотели, да передумали. Восемь лет в Мурманской области отработали, теперь вот здесь.

С мужем Сашей, начальником вышеописанного хозяйства, здесь они уже четыре года. Два последних — безвылазно на Колгуеве. Зарабатывать на собственное жильё у пары из далёкой алтайской деревеньки получается только так, вдали от дома.

— На Алтае работы нет, все по вахтам, — разъясняет ситуацию Галина. — Зато с какими чувствами домой возвращаешься! На днях прилетели сменщики — родной брат мужа Сергей и метеоролог Александр из Сочи. Они остаются, а мы — в отпуск на четыре месяца. Сперва на Чёрное море, а потом в деревню. Можно с вами до Нарьян-Мара? Возьмёте?

Отголосовали на метеостанции второго разряда бодренько, минут за пятнадцать. Явка — не сто, а, можно сказать, все двести процентов. Ведь и сменщики могли припоздниться, и Казаковы до нас с оказией на море укатить. Хотя, с общественным транспортом в этих местах, сами понимаете, не ахти. И вышло так, как вышло.

Наготовленные заранее (без особой надежды на успех) большие пластмассовые отпускные чемоданы быстренько перекочевали к трапу избиркомовского вертолёта. Что-то шептала на ушко хозяевам молоденькая лаечка шикарного окраса. Невесело махали вослед вертолёту оставшиеся на берегу холодного Баренцева моря брат Сергей и Александр из Сочи.

Метеорологи отправляются в четырёхмесячный отпуск. Фото Натальи Кологреевой

Избиратель где-то в сопках

12 сентября заместитель председателя окружной избирательной комиссии Людмила Таскаева и журналисты трёх СМИ вылетели с наполеоновскими планами в Нельмин Нос. В селе мы должны были взять на борт двух членов местной, участковой комиссии и двух-трёх проводников по тундре. Ну, а далее — увлекательная игра-квест «Найди своё стойбище!» Точнее, целых пять оленеводческих стойбищ, разбросанных по Большеземельской тундре в районах устья реки Чёрная, сопок Пешкариха, Итермей и Хекурседа.

Плановое полётное время от вылета из Нарьян-Мара до возвращения в заполярную столицу — четыре часа. За эти четыре часа воздушная избирательная комиссия, подсчитали въедливые журналисты, должна будет восемь раз подняться в воздух и столько же раз спуститься на землю. Определённо, если бы 35 участвующих в предварительном голосовании российских регионов провели меж собой чемпионат по скоростному добыванию голосов, ненецкий избирком был бы на лидирующих позициях.

В то прекрасное сентябрьское утро (с погодой нам снова повезло) всё шло по плану: и Нельмин Нос, и местная комиссия, и проводники с навигаторами и даже каким-то мезозойским ноутбуком.

— Это хорошо, когда проводник с навигатором, — делится личным богатым опытом поиска балков и чумов Людмила Таскаева. — Бывало, проводники лётчикам направление полёта просто пальцем указывали: мол, сюда не летай, туда летай… Страшновато, конечно, но волеизъявление избирателей нужно же как-то фиксировать.

12 сентября конституционным правом на волеизъявление воспользовались двадцать оленеводов семейно-родовых общин «Опседа», «Нерута», «Ялумд», «Варк» и «Илебц». Конечно, голосов в пяти бригадах собрали не много. Но картина вполне объективная — больше людей здесь нет. Так что, выходит, явка в стойбищах высокая, к ста процентам. На импровизированные избирательные участки не пришли лишь те, кто отправился на выпас олешек. Впрочем, говорит зампред окружного избиркома Людмила Таскаева, 20 голосов — ещё неплохой результат.

Кстати, процедура голосования в тундре несколько отличается от привычной, городской. На городских выборах ты, избиратель, идёшь неспешным шагом к комиссии. Здесь же, наоборот, выпрыгнувшая из вертолёта комиссия несётся на всех парах к тебе, избирателю. А что делать? Овёс для вертолётов нынче дорог, один час полёта около 120 тысяч рубликов стоит. Вот и считаем-подсчитываем: приблизительно в 480 тысяч рублей обошёлся окружному избиркому полёт за голосами двадцати оленеводов Нельмин Носа. Или в 24 тысячи рублей за голос. Но, опять же — а что делать? Суров и расточителен подчас закон, но он закон. Да и, собственно, жителям Ненецкого округа в данном случае горевать-то нечего. Двадцать миллионов рублей, выделенных Центральной избирательной комиссией на полёты в труднодоступные районы НАО, осядут и будут работать в округе.

В городе избиратель неспешным шагом идёт к комиссии. Здесь же, наоборот, выпрыгнувшая из вертолёта комиссия несётся на всех парах к избирателю.

В ожидании тишины

Опыт прошлых кампаний показывает: около четырёхсот голосов на «досрочке» дают оленные люди, и около пяти тысяч голосов — работники нефтедобывающего сектора. Ну, а самый крупный в этом смысле улов приходится на ООО «Башнефть Полюс», где голосуют 2,5 тысячи нефтяников.

Суббота 17 сентября, в соответствии с выборным законодательством, объявлена у нас днём тишины. В день, предшествующий голосованию, нельзя публично агитировать, призывать, увещевать и прочее. Однако это ещё и последний день досрочного голосования на выборах депутатов Госдумы. А посему настоящим днём тишины для некоторых сотрудников избиркомов он точно не станет. То взлёт, то посадка, то дождь, то забег к избирателю.