Кирилл Плетнёв: «Я человек, который рассказывает истории»

Актёр встретился со зрителями 25 июня в Молодёжном театре и представил, по сути, две свои картины — уже известный многим фильм «Настя» и свеженькую «Мама». Жители столицы Поморья первыми в стране могли оценить новое кинотворение Кирилла Плетнёва.

После просмотра короткометражки «Мама» была возможность обсудить увиденное, и даже что-то подсказать автору, ведь фильм ещё в работе, архангелогородцам был представлен черновой вариант — без цветокоррекции и музыкального оформления.

Журналист ИА «Регион 29» присутствовал на встрече. Стенограмма вопросов-ответов прилагается.

«Я не фанат фильмов о войне»

— Почему вы стали режиссёром?

— Я изначально хотел поступать на режиссёра, но в 16 лет меня не взяли, я поступил на актёрский, и мне понравилась эта профессия. А потом, когда мне было 32, я развёлся, и у меня был такой момент в жизни — либо я сейчас уеду куда-нибудь, например, в Таиланд, на Гоа на год, либо поступлю во ВГИК. И я поступил.

— Почему вы снимаете в основном мелодрамы?

— Дело в том, что я сам не любитель боевиков, и больше того, я не фанат фильмов о войне, К своему стыду, такие фильмы, как «Летят журавли», «Белорусский вокзал», «Офицеры» я посмотрел, когда мне было уже лет 20. Почему-то так произошло в моей жизни, что я не особо любил военное кино, а потом, видимо, из-за этого меня жизнь столкнула именно с военными ролями. Но мне всегда интересны какие-то крайние ситуации. Вообще, интересен человек, как в эпоху Возрождения — человек, какой он есть, не идеальный, непростой, со своими слабостями, мне вот это интересно на самом деле.

— Где вы находите истории для своих фильмов?

— Историю, рассказанную в фильме «Настя», мне подарил Василий Пичул, который снял «Маленькую Веру» и «Небо в алмазах». Я снимался у него в телесериале «Второе восстание Спартака», мы беседовали, и он рассказал реальную историю девушки, которая ограбила почту, и с любовником, как Бонни и Клайд, уехала в Москву. Они там кутили, покупали фирменные шмотки… И я помню, что меня больше всего поразило в этой истории: она не раскаялась, она сказала, что она эти четыре месяца прожила так, как никогда в свой жизни жить больше не будет. При этом она не выдала подельника, назвав его простым таксистом. Мне показалось, что это очень интересная девушка, со стержнем, она индивидуальность и интересный человек — безусловно. Я с ней лично не общался, я взял только момент самой истории, остальное я придумал.

О критике и вдохновении

— Кто ваш главный критик?

— Наверное, я сам в первую очередь. Если у меня после спектакля ощущение провала — то это провал, если наоборот: есть ощущение, что я сыграл хорошо, значит и зрители так считают. И по фильмам так же. Способность доверять себе, на самом деле, дико сложная. Потому что ты всё время перепроверяешь, переспрашиваешь, а нужно просто доверять своему внутреннему голосу. А сценарий первой читает жена, потом мама и мой лучший друг. А ещё Денис Родимин, педагог, который у меня преподавал, он написал фильм «Бумер».

— Что вас вдохновляет на создание фильмов?

— Я вообще с детства очень любил рассказывать истории, пересказывать кино. Я помню, как сходил на фильм «Сибирский цирюльник», пришёл домой, рассказал его маме. А когда она его уже посмотрела, то удивилась: «Слушай, а там не было того, что ты рассказал». То есть я рассказал своё кино, свои ощущения от Михалкова. Я любил книги пересказывать, и очень часто у меня история переходила вообще в другую область. По-моему, я читал у Ролана Быкова в дневниках, когда его спросили, кто он: актёр, режиссёр или педагог, он сказал: «Я — человек, который рассказывает истории». Вот это мне ближе всего. Если я слышу какую-нибудь историю, во мне начинает что-то рождаться.

— Можно ли сказать, что российский кинематограф возрождается?

— У меня очень спорное ощущение… Как может возрождаться кино, когда министерство культуры выделяет деньги на строго определенные темы — это энергетики, то есть люди, которые работают в энергетической промышленности, патриотизм и героика. Я в этот «спектр» с тем, что мне хочется делать, не попадаю. Ну и в итоге всё сходится к тому, что у нас есть восемь человек, восемь компаний — Михалков, Бондарчук и так далее, которые получают деньги безвозвратно. И в итоге снимают лишь восемь компаний, а все остальные будут снимать фильмы на айфоны и выкладывать в сеть. Я не понимаю нашу культурную политику. И пока у нас не научаться зарабатывать не на производстве, а на реализации, у нас ничего не получится.