Реалист Роман Сенчин: «Сейчас люди пробудились»

Отметим, что Общероссийский День библиотек в этом году празднуется в 21 раз. Сейчас в Архангельской области работает 463 библиотеки: три областных, 460 муниципальных, 366 сельских и 34 детских.

В прошлом мае специальным гостем Дня библиотек в Добролюбовке стал российский писатель, литературовед и литературный обозреватель «Российской газеты» Павел Басинский.

На этот раз в Архангельск пригласили прозаика Романа Сенчина. Его роман-династия «Ёлтышевы» был номинирован на премии «Большая книга», «Русский Букер», «Ясная Поляна» и «Национальный бестселлер». А его «Зона затопления» «Большую книгу» таки получила.

«Некоторые сюжеты из жизни тянут на чернуху»

Мы задали писателю вопросы о реализме, приметах времени и чернухе.

— В литературе каждой эпохи существуют определённые приметы времени. Например, в вашем «Минусе» — это разросшиеся рынки, отделяющиеся друг от друга республики… Какие явления нашей сегодняшней жизни могли бы стать приметами времени в будущей литературе?

— С одной стороны, это тайна. Вдруг кто-то воспользуется моими намётками… Последние два-три года происходят большие изменения в сознании людей. Литература, к сожалению, а, может быть, к счастью, немного отстаёт от жизни, но лучшая литература в чём-то всё равно жизнь предвосхищает. Может, кому-то, может, даже мне, удастся показать эти процессы, которые наметились. С одной стороны, это очень обнадёживающие процессы. Настроение людей немного повысилось по сравнению с девяностыми годами, когда люди были в состоянии отчаяния, и по сравнению с нулевыми, когда они в какой-то дрёме находились. Сейчас люди всё-таки пробудились. Эти процессы нужно показывать в художественной литературе. Я и мои товарищи попытаемся это сделать.

— А какие процессы-то?

— Некоторый такой духовный подъём происходит, даже мобилизация. Люди как-то напряглись по-хорошему. Если несколько лет назад они были расслаблены, то сейчас обратная ситуация. Про это надо писать повесть или роман. Жизнь всё более усложняется, и реалисту настоящему приходится прикладывать всё больше усилий, чтобы объективно показать происходящее.

— В реализме, наверное, всегда есть опасность — дойти до чернухи. Как по-вашему, есть ли эта опасность, и преодолеваете ли вы ее?

— Некоторые сюжеты, взятые даже из жизни, действительно, тянут на чернуху. Но когда осмысленно и целенаправленно сгущаются краски, мне это не совсем приятно. Но, по-моему,  в настоящей прозе сгущение красок происходит достаточно редко. Каких-нибудь детективщиков, которые в общем-то пишут не детективы, а боевики кровавые, их никто в «чернухе» не обвиняет. А тех, кто пишет реалистическую прозу, обвиняют почему-то довольно часто. Конечно, нынешнюю прозу и прозу нулевых нельзя сравнить с тем, что было в начале 90-х. Всё-таки сейчас проза стала не то, чтобы бережнее относиться к читателю, но более широко. Авторы стали замечать и хорошее, и плохое.

— Что сейчас людям важнее и нужнее — реалистическая литература, или та, которая помогает уйти от реальности, та же фантастическая?

— Сейчас, по-моему, потребность в реалистической литературе повышается. Не хочу сказать, что у реализма читателей больше, чем у фэнтези, но всё больше и больше людей пытается в литературе найти если не ответы, то хотя бы приметы времени, что-то созвучное со своей жизнью, своими проблемами. В начале нулевых тяга к реализму как раз вновь появилась, и тогда пришел так называемый новый реализм. И читателей немало, хоть книги и выходят небольшими тиражами. Что-то да печатается, что-то да получает резонанс, отклик не только критиков, но и обычных людей. Иногда читаешь в Интернете отзыв — настоящую, хорошую рецензию, — а написали её парень или девушка девятнадцати лет. У того же Захара Прилепина огромная читательская армия.

Широк человек

Романа Сенчина также спросили, с кем их писателей прошлого он бы хотел встретиться в библиотеке. С протопопом Аввакумом, сказал Сенчин:

«Судя по произведениям, это очень живой и широкий человек был. А староверы, которые появились после него, стали всё более и более замыкаться. У нас в Сибири, в Туве, староверы — очень замкнутые и закрытые люди. А Аввакум был другим. Хотелось бы понаблюдать за ним, может, что-то и спросить. Хотя он был довольно-таки драчливым человеком».

Спросили ещё, какая книга обязательно должна быть у каждого русского человека. Роман Сенчин сказал — Чехов:

«Очень сложный, страшный и жестокий писатель Чехов. Его книгу надо иметь и часто в неё заглядывать. Когда-то я думал, что он пишет не про меня, не про моих сверстников, но оказывается, что незавидная участь его героев минует лишь единицы. Единицы только способны не стать его трагическими героями. Чтобы жить осмысленно, с осознание того, что нас постоянно куда-то тащит под откос, Чехова, сколько бы жесток он ни был, я советую читать».

Еще писатель порекомендовал просматривать толстые журналы — «Новый мир», «Наш современник», «Знамя», «Москву», «Дружбу народов», «Литературную учебу»:

"Там происходит такой срез литературы. О книге Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза» стали говорить, как о сенсации, а года за два до этого огромные куски этого произведения печатались в журнале «Сибирские огни». Тогда их никто не заметил, а когда вышла книга, все отреагировали так, как будто автор с Луны свалился".