Янина Урусова: «Смотри на меня, как на разного»

Фестиваль «Без границ: Тело. Общество. Культура» проходит при поддержке регионального министерства культуры и Корпорации развития Архангельской области. Открыл его так называемый «Акропольский лекторий» в СГМУ, на котором выступили основные эксперты мероприятия — автор книги «Люди с безграничными возможностями» Владислав Дорофеев, Мисс мира среди девушек в инвалидных колясках Ксения Безуглова и сама вдохновительница фестиваля, член рабочей группы по вопросам социальной интеграции молодых людей с инвалидностью при Президенте России Янина Урусова.

Свое выступление Янина озаглавила необычно — «Ребрендинг инвалида, или тихое высказывание». У неё есть свой подход к проблеме инвалидности — подход «без слёз и лишних сожалений», — маркетинговый подход.

— Люди с инвалидностью так долго были фигурой умолчания в нашем обществе, что их появление в общественном и географическом пространстве связано со сложностями восприятия,  — сказала Янина. — Мы не знаем, кто они такие, мы их боимся и поэтому предлагаем им самые невероятные решения и продукты, которые им в действительности не нужны.

Коммуникация между здоровыми людьми и людьми с инвалидностью строится на разделении «мы» и «они», — но разве эта коммуникация?

При этом многие попытки эту коммуникации наладить страдают некоей директивностью: вы, мол, должны интегрироваться. А ведь мы с детства не любим, когда нам говорят: «Ты должен». Урусова проследила, как на протяжении почти двух десятков лет менялось восприятие инвалида в социальной рекламе.

Например, рекламу Паралимпийских игр в Австралии 2000 года, на которой изображен неходячий баскетболист, Янина похвалила за текст: «Испытываете неловкость за него? Вам следует сыграть с ним в полуфинале…».

— Но камера смотрит на молодого человека сверху, и у него лицо жертвы, — отметила, тем не менее, Янина. 

Превращение человека с ограниченными возможностями в жертву — этим порой грешит даже самая хорошая социальная реклама. Например, ролик «Больше, чем знак» благотворительной организации «Dislife».

Зато в рекламе Паралимпийских игр в Ванкувере, на которой изображена одноногая пловчиха, подпись уже совершенно другая: «Ей не нужно ваше сочувствие, а её противникам — возможно».

— Этой женщине не нужна ничья поддержка. Она смотрит спокойно, немножко сверху вниз. Но когда мы говорим о настоящей коммуникации, речь должна идти о взгляде на одном уровне. Это тот же случай, когда девушки ждут принца на белом коне. Но когда он на коне, он смотрит поверх вас, значит, девушки, вы к нему должны подъехать на кобыле, — уверена Янина.

Уже к 2012 году, к Паралимпиаде в Лондоне это ощущение силы, исходящей от «особенных» спортсменов усилилось: их называют супергероями.

А вот еще один удачный, по мнению Янины, пример социальной рекламы. На нем бельгийская модель без руки Таня Кивиц обыгрывает знаменитую рекламную компанию белья, в которой снялась супермодель 90-х Ева Герцигова.

«Смотри мне в глаза! Я сказала — в глаза»

Во втором случае слоган приобретает тройное значение. Во-первых, «Не бойся смотреть мне в глаза», во-вторых, «Я человек» и, в-третьих, «Я женщина».

Коль скоро Янина исповедует маркетинговый подход к проблеме инвалидности, она признаёт: хорошо, когда волонтёрами движения в поддержку особых людей становятся люди известные. В частности, она привела в пример этот «социальный» клип Димы Билана: 

Хотя сама Урусова к этому опусу относится неоднозначно:

«У нас в России со сцены не могут говорить тихо, у нас все кричат. Это от общей беспомощности: людям кажется, что, если говорить тихо, их не услышат — не решат проблему, не дадут денег, не посмотрят, не полюбят… А вот другой клип — это как раз то самое тихое высказывание об „особенных“ людях, которое гораздо быстрее доходит до сердца».

Кстати, Джонни Депп в разговоре возник не случайно. Он ведь слеп на левый глаз, но в своих работах в кино смог превратить эту инвалидность во взгляд с поволокой Джека Воробья. Так же свою инвалидность в «фишку» обратила британская певица и модель-ампутантка Виктория Модеста.

Отсюда вывод: любая особенность — это ресурс. Так считает Янина Урусова.

«Это история не об инвалидности»

— Когда мы видим обычного прохожего на улице, мы его, в принципе, и не замечаем, смотрим сквозь него. А от человека с особенностями здоровья мы либо отводим взгляд, либо смотрим пристально. Так что же значит «смотреть, как на равного»?

— Вы знаете, мне кажется, что на человека в принципе не стоит смотреть, как на равного. Мы не равны, мы разные все. И неравенство это тоже разное: и социальное, и экономическое, и в образовании… И человека нужно видеть таким, каков он есть. Не смотреть на, а видеть. Вы правы, мы смотрим сквозь друг друга. Мы идём и фокусируемся лишь на том, что нам важно и интересно. А на инвалидности мы фокусируемся просто потому, что не знаем, как реагировать. Нас не научили, что это нормально, что это естественно. Спросить у человека с инвалидностью, как он передвигается, как пользуется коляской, как застёгивает пуговицы, как подбирает одежду, — это вполне естественно. Если это нас интересует, то спросить не стыдно. Вы же спрашиваете человека, как он разбирается в компьютере или как он рисует. Просто, поскольку у нас не было опыта общения с людьми с ограниченными возможностями, мы не понимаем, как. 

Кроме того, есть чисто биологический страх. Нам, как биологическому виду, комфортнее, когда с нами разговаривает человек с таким же цветом кожи, с таким же разрезом глаз, такой же национальности, с таким же языком. Даже такого же возраста или пола. Если к вам приедет какой-нибудь абориген из Папуа Новой Гвинеи, вы же тоже не будете знать, как с ним себя вести.

— Работа с «особыми» людьми у нас обычно заключается в постройке пандусов, а у вас вот — такой имиджевый подход… Откуда взялась идея ребрендинга инвалидности? Понятно, конечно, что у каждого человека есть свой личный бренд, но все же это понятие привычнее в бизнесе, нежели в человеческих отношениях…

— У каждого из нас есть свои задачи. Кто-то делает пандусы, кто-то деньги собирает… А для меня, например, не столько важно собирать деньги на какие-то конкретные пандусы или коляски, сколько важны инвестиции в будущее. И эта инвестиция в будущее очень комплексная. Одна из её составляющих — это изменение сознания. Чтобы вывести новый продукт на рынок, надо сначала целевую аудиторию подготовить. Или найти ту аудиторию, с которой это будет проще делать. Ведь китайцы и японцы раньше не пили молоко и кофе. И когда бренды стали осваивать рынок, они начали с детей. Стали приучать их ко вкусу кофе в сладостях. И так везде. Получается так, что людям с инвалидностью тоже надо создавать свой личный бренд. Это ещё называется репозиционирование.

Фото Артёма Келарева

— Это же замкнутый круг: в обществе людей с ограниченными возможностями не принимают, поэтому они в основном сидят в четырёх стенах. Но сидя дома, они продолжают оставаться для здоровых людьми с другой планете. И как из этого круга выйти?

— Очень просто. Вот смотрите: все участники фестиваля — Ксения Безуглова, Алёна Волохова (президент благотворительного фонда «Подари любовь миру», член центрального совета всероссийского общественного движения «Матери России», — ИА «Регион 29»), — они могли сидеть дома. Но они сделали по-другому. И теперь они являются примером для тех, кто оказался в такой ситуации. И даже не обязательно для инвалидов. Это же не про инвалидность история. Она про то, как выйти из тяжелой ситуации — не важно, какой. Здесь людям даются примеры того, как это можно сделать. Важно сделать какой-то шаг, не побояться выглядеть по-дурацки. Молодой человек хочет с девушкой познакомиться, но боится выглядеть глупо. Ну, скажет она ему, что он дурак, и что? Значит, не его девушка. А может, это его девушка, и она страшно ждёт, что он к ней подойдёт! А он боялся… Вот эта неуверенность в себе — это одна из преград. 

Но сейчас очень много молодых людей, с которыми происходит инвалидность, и которые не будут больше сидеть дома. Вот сейчас девушка из района семь часов ехала, чтобы Ксению Безуглову увидеть. Мне кажется, сейчас время пришло. И общество готово.

— Вы в основном концентрируетесь на проблемах людей с физической инвалидностью, нежели людей с ментальными нарушениями?

— Просто люди с ментальными нарушениями — это не моя тема, не моя задача. Когда студент-медик приходит в институт, он выбирает специальность: будет ли он стоматологом или хирургом. Все мы что-то выбираем. Люди с интеллектуальными нарушениям — это не моя тема. Я даже не понимаю, как к ним подойти, не знаю, что делать. Хотя у нас в «Bezgraniz Couture» есть одежда для людей с синдромом Дауна и для аутистов. Они тоже могут по полчаса пытаться одеться и в результате часто выглядят неопрятно. У нас есть одежда, с которой не важно, как ты её надел, как её вывернул, — в любом случае будет хорошо. Люди с синдромом Дауна часто всё теряют. Чтобы ничего не терялось, можно сделать так, чтобы всё к одежде было приделано. Как варежки на резинке. Опять же фигура у них специфическая, мы стараемся её скрасить. У них сложности с моторикой, поэтому у нас определённое решение с фурнитурой, чтобы одежду проще было надеть или снять.

— У вас лозунг такой есть — «Ничего для нас без нас». Он о вовлечении людей с инвалидностью в их же реабилитацию?

— Да. Опять же, если вы устраиваете день рождения для своего ребёнка, вы его спросите, как он хочет отметить, кого хочет пригласить… Это примерно то же самое. Они же лучше всех знают, что им нужно. Мы-то себе можем придумывать всё, что угодно… У нас с одеждой так было. Первые два года, когда мы проводили международный конкурс, дизайнеры шили одежду на себе. Но, когда её начали надевать ребята, они сказали: «Ну, классно, но неудобно…».  Кто-то там ещё пытался советоваться умозрительно, просто поговорив. И поэтому результат был никакой, неправильный. А сейчас, в учебном процессе с Британской школой дизайна, ребята у нас работают с конкретным человеком, очень глубоко входят в тему его инвалидности: наблюдают, как он переодевается, как он двигается в этой одежде… Они действительно исследуют его жизнь на технологическом уровне.

— Вот вы говорили, что человек с инвалидностью — это такой продукт, который мало, кто хочет купить. Потому, что не понимает. А у вас сейчас это понимание есть?

— Это красиво. Инвалидность — это не пандус, а космические технологии. Это эстетика, это новые возможности. Как сказала Эйми Маллинз (актриса, модель и спортсменка, которая родилась без малоберцовых костей, — ИА «Регион 29»), «если у вас нет руки или ноги, вы можете заполнить эту пустоту искусством». Инвалидность — это какой-то неожиданный взгляд на вещи.