Юрий Барашков: «Принимайте Архангельск таким, какой он есть»

Мы встретились с профессором САФУ, историком архитектуры, краеведом, писателем, коллекционером и экс-народным депутатом СССР, чтобы поговорить об Архангельске сегодняшнем и завтрашнем.

— Юрий Анатольевич, как бы вы охарактеризовали нынешнее архитектурно-градостроительное состояние Архангельска?

— Архитектурно город живёт, дышит и развивается. Он весь в строительных кранах. Одни объекты завершаются, другие — начинают вылезать из-за заборов. Это говорит о том, что в городе есть животворящие силы. В любом городе может быть большое количество проб и ошибок. Это неизбежно. Некоторые базовые промышленные элементы Архангельска прекратили существование или лежат на боку, но архитектура не застыла.

— Но не слишком ли много эклектики вроде бараков соседствующих с современными зданиями?

— Архангельск — это живой организм, в котором одни клетки нарождаются, а другие отмирают. Сейчас мы видим примеры новой архитектуры и той, которая находится в руинном состоянии и которую надо сохранить. Но всегда так было и так будет. В моей коллекции есть фото, в сюжете которого деревянный дом как будто развалился пополам, а сквозь него прорастает новый дом. Деревянные дома уходят в прошлое. Это неизбежно.

Фото Артёма Келарева

Город выходит из-под контроля

— Есть ли новые здания, которые вас приятно удивили? 

— «Титан-Арена» и вообще архитектурный куст в этом районе, включающий 25-этажное здание напротив. Я бы сказал, это столичный масштаб, пример очень современной архитектуры. Это касается и фасада и внутреннего интерьера. Мы живём в провинциальном городе и немного отстаём от столичных веяний, но когда такие вкрапления появляются, мы выравниваемся. Построить в Архангельске 25-этажное здание — тоже само по себе очень серьёзная задача. Но это взгляд в будущее. Центральная часть Архангельска со временем будет напоминать американские города с высотными домами — сити. Этажность будет спадать на периферии. Раз уж мы вступили на тропу капитализма, этого не избежать.

— Но какая-то единая политика должна быть?

— Когда-то город строился ансамблями. Скажем, магазин «Океан» и дома напротив, площадь Ленина, застройка на улице Воскресенской, примыкающая к железнодорожному вокзалу — всё это примеры хорошей ансамблевой архитектуры. Но это стерильная архитектура, а город не всегда считается с задумками архитекторов, он живёт своей жизнью и выходит из-под контроля. Разрабатывались проекты генплана на 25 лет. Что-то выполнили, но преимущественно отступали от него. Кто мог предположить, что произойдёт резкий переход от социализма к капитализму, и отразить это в генплане?

— Такое количество автомобилей точно никто предполагать не мог в 1980-е.

— Да, возникло множество проблем. Но одновременно появляются ответы на вызовы сегодняшнего дня. Скажем, крупные гипермаркеты продолжают строить. И отчасти это связано с тем, что в современном капитализме люди в основном работают в сфере обслуживания. Появились крупные торгово-развлекательные центры, автозаправочные станции, которые меняют облик города. Но мы должны принимать Архангельск таким, какой он есть.

— Некоторые архитектурные явления трудно принимать. Вот, например, строительство монструозного делового центра на перекрёстке Поморской и Троицкого.

— Такое я не приемлю, я — против. Это очень важное место в городе и тема для строительства здесь должна стать предметом конкурса. И проект должен пройти конкурс. Решение должно согласовываться с архангелогородцами. Нельзя допустить, чтобы нас ставили перед фактом, как это прошло со строительством у морского вокзала. Моё убеждение — здесь должен быть павильон пальм, «стекляшка» с микроклиматом и деревьями внутри. Мы с моей дипломницей проектировали такое архитектурное решение.

Фото Артёма Келарева

Бренды, которые под ногами валяются

— Вы считаете сгоревшую шхуну «Запад» потерей для города?

— Думаю, её умышленно подожгли, чтобы не маяться с ней. Но я не считаю это потерей. Я был за то, чтобы её убрать. Шхуна была построена как грузовое судно в Финляндии и в историческом плане к городу не имеет никакого отношения. Если бы я был миллиардером, то воссоздал бы настоящий парусный фрегат.

— Многие после вас начали повторять, что нужно из атомной подлодки сделать музей.

— Если мы хотим сделать город привлекательным для туристов, то нужно реализовывать бренды. Не надуманные, а исторически наработанные. Скажем, надо поставить памятник Робинзону Крузо на набережной Седова.

— Почему именно ему?

— Потому что во втором романе Уильяма Дефо рассказывается, как Робинзон Крузо добирается до Архангельска. Города интересны неожиданностями. Памятника этому литературному герою нигде нет. Можно создать скульптуру по иллюстрации из дореволюционного издания, на которой герой стоит в шкурах с ружьем, а рядом следы ступней Пятницы. На мой взгляд, памятник должен быть небольшой, чтобы мы могли с ним обняться и сфотографироваться.

А подводные лодки нужно не пилить, а использовать как музейный объект. Подлодка «Архангельск» производит неизгладимое впечатление. Американцы косяками поедут её смотреть, потому что несколько поколений воспитаны на страхе перед чудовищем, ходившим на боевом дежурстве у побережья США.

Подлодка может стать музеем холодной войны в более посещаемом туристами Архангельске. Северодвинск — относительно закрытый город, являющийся историческим продолжением архангельского адмиралтейства. В перспективе они вместе с Новодвинском сольются в один город, так что тут нечего делить.

Я с удивлением узнал, что в московской средней школе создан музей Ленд-лиза. Мы упустили тему для брендирования города! Есть ещё тема «Архангельск —  родина российского флага». Но и музея холодной войны нет нигде. Подлодка — это квинтэссенция научно-технической мысли СССР, это концентрат, мы все на неё работали.

Всё в этом мире делается на страсти. Если она есть, то и деньги появятся. Могу судить по своим маленьким проектам — я издаю книги. Я знаю, что, если книга написана, она обладает взрывной способностью и будет издана. Так и с музеем холодной войны должно быть. 

Книжные страсти

— Какую книгу вы сейчас готовите к изданию?

— Не одну. Одна из них будет называться «Поклон моему городу». Я несколько лет переписывался с одесситкой Галиной Милюковой. Она родилась и жила в Одессе, отец её был офицер, участвовал в Первой мировой и гражданской войнах. Его перевели в Архангельск, и с 1936 по 1943 Галя жила здесь на Троицком проспекте напротив стадиона «Динамо». Потом уже ей в руки попала какая-то моя книга, мы стали переписываться. Я сохранил все её письма, хотя обычно этого не делаю. Её уже нет в живых.

Эти письма — это не просто беседа, диапазон тем очень широк. Её интересует всё, что происходит, она постоянно цитирует классиков, но самое главное — живя в Одессе, она боготворила наш город. Это вторая Евгения Фрезер. В одном из писем она пишет: « Я уверена, что душа моя когда-нибудь вернётся в Архангельск». Издавая эту книгу, я выполняю это желание и, как оказалось, завещание. Если я сумел в душе хотя бы одного человека разбудить такие струны, я счастлив!

— А какие ещё книги в работе?

— Есть неизданная книга дневниковых записей. В ней я фиксировал всё то, что меня задевало. Неважно — политика или быт. Как правило, это маленькие рассказы. Вот сюжет, например. Меня пригласила женщина-соломбалка в гости. На кухне сидит огромный, как курица, облезлый попугай, на шее и на хвосте у него всего несколько ярких перьев — страшно смотреть. Прохожу с хозяйкой в комнату, сели. Женщина спокойно рассказывает, показывает фотографии. А с кухни монотонно доносится «мать-перемать» в птичьем исполнении. Женщина не реагирует, но я впечатлён. Потом она прерывается, смотрит на меня и говорит: «Ревнует». Как такой рассказ не записать?!

«Всматриваясь в фотографии» — альбом уникальных исторических фотографий, которые попали мне в руки. Хочется, чтобы они были опубликованы и вошли в культурный оборот. Там есть интервенция на Севере, Великая Отечественная война. В книгу включён, например, предоставленный мне снимок броненосца «Память Азова», на котором будущий император Николай II совершил поход на Дальний Восток.

Или вот другой пример — снимок, который назван «Послевоенная готика». Он непримечателен, если на него не посмотреть осмысленно. Снимок сделан в 1945 году. Наш северный деревенский солдат вернулся с войн. Они стоят с супругой на фоне простыни. Видно, что у него на груди медаль «За отвагу» и две звезды ордена Славы. Это герой! А есть картина американского художника Гранта Вуда «Американская готика». На ней изображены супруги-фермеры. И я эту картину помещаю рядом в цвете, чтобы было видно аналогию в сюжетах.

— Как вам удаётся находить такие снимки?

— Когда я прихожу в гости, первым делом спрашиваю: «Можно полистать ваш семейный альбом?».